— Может тогда не стоит идти туда одному? — заволновалась я.
— Я не боюсь рабов, Лили. Они меня не стоят.
— Они просто убьют тебя! — прямо сказала я.
— Принцесса, прекрати, — он прикоснулся к моим губам большим пальцем, смяв их. Сейчас от рук пахло оружием. — Меня всегда посылали за беглыми, и боялись они меня не просто так.
Это вселило немного уверенности.
— Диана меня предала. Она была свободной женщиной, — сказала Зверь. — Но симпатизировала рабам, вышла замуж за одного из них.
— Равиль был твоим.
— Да. Она сильно обиделась, когда он погиб. Я обещал наказать виновных… Но у меня были свои проблемы. Диана разозлилась, ушла из клуба. Она обвиняла в смерти Равиля тебя. Но я верю, что она могла поучаствовать в заговоре. Теперь верю.
В брачную ночь Диана принесла мне записку, в которой меня предупреждали, что меня уведет Руслан. Я тогда подумала, что девушки из клуба надо мной просто хотели поиздеваться. Меня не любили в «Авалоне». А если это было предупреждение для меня и для Скорпиона? Он хотел меня вывезти в ту ночь в Старый город!
Выходит, она симпатизировала Скорпиону.
Только не могла с ним поговорить. Ту ночь он провел на ринге на глазах у сотен свидетелей, его не могли предупредить лично. Но когда застрелили, кто-то сумел ему помочь — может, та же Диана, и оперативно, раз доставили в госпиталь, а потом организовали побег.
Зверь прав… Улики и так налицо.
Похоже, в «Авалоне» давно был сговор рабов. Возможно, он начал зреть после гибели Равиля. Этим пусть занимается Зверь, или служба охраны. Я не хотела распутывать клубок, а только наказать виновных: но не так и не сейчас!
Зверь молча вышел из машины.
— Не ходи! — я бросилась ладонями на стекло, он обогнул пикап и открыл дверь мне.
— Идем вместе. Не бойся… Со мной тебе безопаснее, чем одной.
Вспомнив имя у него на груди, я выбралась из машины. Меня не оставляло ужасное предчувствие.
— Я думаю, что его уже нет здесь… Он уехал. А они вряд ли его сдадут, скажут, что не знают… — сказала я уже в спину Кирилла.
Он шел по направлению к бару, и чем ближе, тем больше мужики вокруг теряли к нему интерес. Когда он только вышел из машины, все пялились. Но когда он толкнул дверь, все отводили глаза.
Узнали.
Выяснять отношения на публике и цепляться за его руку я не стала. И вошла вслед за ним, замолкнув и потупив глаза.
Потихоньку стих шум и в баре.
Когда он остановился перед стойкой, все заткнулись в радиусе метра. Разбегаясь от него, как от эпицентра, тишина воцарилась во всем зале.
Женщина за стойкой не сводила с него настороженных глаз.
— Я ищу Скорпиона, — сказал Кирилл, опираясь на полированную стойку ладонями.
К мужчинам он презрительно повернулся спиной, словно знал, что напасть не посмеют. Мне было не по себе. Даже со Зверем я чувствовала себя неуютно, окруженная этими людьми. У них оружия под завязку. И мы им не нравимся. Ничего им не стоит убить нас обоих и зарыть на заднем дворе.
— Не нужно его покрывать, — продолжил Кирилл, когда никто не ответил и повернулся к залу лицом. — Я обращаюсь ко всем! Скорпион совершил серьезное преступление. И это не побег! За побег я бы простил его! Но за это — нет! Он неизбежно будет убит, от вас зависит — один или вместе с вами.
— Что он сделал? — это спросил мужик, сидящий с пивом за стойкой слева от Зверя.
Тот к нему не повернулся, но ответил.
— Он убил моего племянника. Он вас подставил.
В зале раздался ропот, я смотрела на мужика, который задал вопрос — кажется, это был один из тех, кто хотел продать мне оружие. Он вытаращился на Зверя так, словно услышал что-то страшное.
— Мой брат в трауре, — добавил он. — Когда он выйдет из него, может подумать, что это была ваша идея. Что вы помогли Скорпиону в его планах так же, как прятали его здесь. За это я вас прощу. За остальное — нет.
— Скорпиону никто бы не помог в таком! — возмутилась барменша. — Убить ребенка!.. Немыслимо!
Зверь обернулся к ней, рассмотрел тем же взглядом, что и все вокруг. Она была совсем немолода и не сексуальна. Больше напоминала по повадкам и внешности мужиков, которым с утра до ночи наливала пиво. Мальчишеская стрижка, прокуренные зубы, никакой косметики даже близко. Но смотрел он на нее с таким же порочным интересом, как и на все вокруг.
И ее явно это пугало.
— Неужели? — выдохнул он, вынимая из ножен под курткой свой нож.
Я поняла, что сейчас он ей что-нибудь отрежет.
— Скажите правду! — вмешалась я.
— Если вы не виновны, — шипящим шепотом продолжил он, наклоняясь к стойке. — Вам лучше выдать его. Смерть Скорпиона теперь — вопрос времени.
Барменша отступила и бросила взгляд на мужика с пивом. С тех пор, как Зверь ответил на его вопрос, он весь как-то сжался и стал занимать меньше места. Взгляд стал настороженным, подавленным — он думал, что делать.
Выявив лидера, Зверь обернулся к нему.
— Не заставляй меня добиваться правды.
С тем же успехом он мог сказать: не заставляй меня пытать тебя.
Мужик первым опустил глаза и сглотнул.
— Я скажу, где Скорпион, — он твердо взглянул прямо, и напряжение в зале рассеялось. — Мы против убийств детей, это не по правилам. Если убил ребенка — должен быть наказан. Это справедливо.
Услышав эти слова, я чуть не расплакалась.
Где справедливость — и где Старый город? — хотела я спросить. Но мне было приятно, что они признали, что Скорпион — если это был он, не прав. И его поддерживать они не станут. Даже у отъявленных мерзавцев есть правила.
Или они слишком испуганы перспективами, что их нарежут вместе со Скорпионом, и это случится уже вот-вот. Из такой переделки умнее всего выйти первыми, пока целы.
Их лидер полностью завладел вниманием Зверя. Барменша, сообразив, что ее только что пронесло мимо большой беды, с явным облегчением выдохнула, и начала протирать белоснежным полотенцем пивные стаканы.
— Он в одиннадцатом квартале, — продолжил тот. — Я дам адрес, телефон и условный знак, как с ним связаться.
Я не слышала, о чем они говорили. Сделали они это специально снизив голос. Услышала только последние слова:
— Спасибо, что не стал втягивать нас в это. Передай от нас глубочайшие извинения Руслану.
Мы вышли из бара. Мои предчувствия не оправдались.
— Откуда ты знал, что они так легко сдадутся?
Я ожидала сопротивления. Ожидала того, что он пустит нож в дело.
А хватило всего лишь показать лезвие и поговорить.
