— Передай телефон.
Я набрала номер сестры, не заботясь, какая разница во времени сейчас с Лондоном. Вроде бы утро.
— Алло?
— Привет, это я, — выдохнула я. — Лилия.
— Как хорошо, что ты позвонила. Похороны перенесли, ты знаешь? Мы прилетаем послезавтра.
В сознании возник какой-то тревожный маячок. Может, это постоянная нервотрепка обострили тревогу и мне кажется страшным и подозрительным. Но все же. Руслана переводят в столицу для суда, тело отца выдали для похорон, и моя сестра прилетает уже скоро.
Хорошо, что она первая начала об этом.
— Я хотела сказать, что… В доме на озере не получится остановиться, извини. Я даже не сразу поняла, что за дом, год назад он был переоформлен на другого человека, так что…
— О, ничего страшного, — вдруг заявила сестра. — Это мой опекун. Этот дом папа для меня покупал когда-то. Я ни разу там не была, потому что жила за границей. Он меня год назад предупреждал, что переоформит.
Я лишилась дара речи, и покосилась на Зверя, ожидая, что он подскажет, как действовать.
— Э-э-э… так дом принадлежит твоему опекуну?
Зверь смотрел с таким же непониманием.
— Да, Лили. Не тревожься. У нас есть ключи.
Голос звучал совершенно спокойно. Как будто она ничего не знает, что там был ребенок. Если играет, она идеальная актриса.
— Тогда хорошо…
— Я позвоню, когда прилечу. Извини, мне пора на занятия.
Она положила трубку.
— Ты знал об этом?
— Нет, принцесса… — голос Зверя был озадаченным. — Я сказал выяснить, кому принадлежит дом, но ничего не узнали. Я даже решил, что новый владелец дома — фикция, фальшивые документы.
— Может так и есть.
— На похоронах они появятся вместе. Тогда и посмотрим, — Зверь притянул меня к себе, поцеловал, расслабившись и порочно улыбнулся.
Его этот человек не пугал, а меня — еще как.
Год.
Она сказала год.
Следовательно, отец оформил дом почти сразу же после того, как братья из «Авалона» меня похитили. Значит, он предполагал такой расклад и заранее начал готовиться, чтобы защитить любимую дочку. Кто знает, что еще он переоформил на этого опекуна. Кто же он такой? Зверь был прав — мой отец не доверял никому.
— А то, что Руслана переводят — тебя не беспокоит? Что-то идет не так, Зверь.
— Знаешь, что, Лили? — выдохнул он мне в волосы. — Я спас твоего ребенка не затем, чтобы ты сейчас нервничала и переживала… Мне нужна спокойная невеста. Спокойная, счастливая… Благодарная. Понимаешь намек?..
— Нет… — изобразила я наивность.
— Я покажу.
Глава 7
После того, как Зверь уснул, я тихо выскользнула из постели.
От недосыпа меня уже бил озноб, но спать я не могла. Не сейчас. Как тень, я вернулась к ребенку. После хорошего сексуального марафона — а Зверь долго меня не отпускал, все тело болело. Я устало опустилась перед инкубатором.
— Привет…
Позади открылась дверь, и я замолчала. В комнату заглянула врач, не дала нам поговорить…
— Это вы.
Она хотела уйти, но в последний момент осталась.
— У вас есть вопросы?
Она даже не представят, сколько… Я никак не могла привыкнуть к ситуации: к тому, что сын со мной, что все изменилось. Мне казалось, я усну и все исчезнет.
— Он сумеет полностью восстановиться? — спросила я. — Он родился на двадцать шестой неделе, он будет здоров?
— Будем надеяться на лучшее. Пока рано об этом говорить.
— А когда я об этом узнаю?
— Что-то прояснится через шесть-восемь месяцев. Будет понятно, как развивается ребенок. Он еще слишком мал.
Мне было непривычно об этом думать. Сложно перестроиться с мыслей о том, что я его потеряла к вопросам здоровья. Врач вышла, и я вздохнула, снова оставшись с малышом наедине.
Самое главное, что мы снова вместе.
К остальному я смогу приспособиться, обещаю.
Следующие два дня я почти безвылазно провела здесь. Со Зверем мы почти не пересекались — он занимался вопросами наследства, готовясь, как он выразился, к войне с юристами.
У отца много чего было.
Корпорация, на которую рассчитывал Зверь, должна была его сделать королем в городе. На эту корпорацию много кто рассчитывал, из-за нее пострадал мой ребенок. Мне это наследство не нужно. Оно просто пугало меня.
Когда кто-то идет к большим деньгам и влиянию, он идет по головам.
Я боялась, что снова мы с сыном окажемся жертвами…
Похороны назначили на девять утра. Я встала в шесть, и больше не смогла уснуть.
— Ты уверен, что я должна пойти?
— Разумеется, Лили. Ты наследница.
Зверь невозмутимо надел черную футболку, джинсы. Натянул черную кожаную куртку. В этом похоронном наряде выделялись только волосы. На кровати лежало черное платье для меня, сапожки на каблуке и новое пальто.
— Позвать стилистов, Лили? Пусть тебя подготовят.
Я начала качать головой, но он уже направился к двери.
— Оденьте ее, — велел он.
Со вздохом я потянулась к одежде. Это нечестно! Зато безотказно. Я быстро приведу себя в порядок. Девушки из зала быстро накрасили меня и уложили волосы в строгий узел. На кладбище мы выдвинулись на другой машине — черной, с тонированными окнами.
— Чего ты боишься? — спросил Зверь, когда мы подъезжали.
Как точно он понял мое настроение…
— Не знаю. Дурное предчувствие.
Я смотрела в сторону кладбищенских ворот. Народа много: такое ощущение, что собралось полгорода — как тогда, когда его убили. Кругом стояли полицейские, наблюдая за порядком. Машины прибывали одна за другой, задержались только мы — слишком важные птицы, чтобы нам сигналить.
— Что именно тебя беспокоит?
Я не смогла сформулировать мысль. Не хочу видеть сестру, боюсь ее опекуна? Волнуюсь за сына? Что-то не так. Я молчала, Зверь вздохнул и вышел из машины. Открыл дверь мне, и я выбралась на сырой ветер, поправляя воротник пальто.
Кирилл подал мне руку.
— Если боишься, ни с кем не говори. Здесь мои люди, мы в безопасности.
Ежась, я пошла за ним.
Отца хоронили там же, где был похоронен «мой ребенок». Это был другой малыш, но все равно не по себе. А когда мы появились на аллее, то увидела белого ангела с могилы. Сначала хотелось приказать сломать памятник, но пока мы держим все в тайне, это может быть опасно.
