— Лили? — прошептала Вика. — Что с тобой? Боже, что с тобой происходит, дорогая?
Я и сама не знала, мне было так паршиво, что я не могла стоять на ногах. Потемнело в глазах, голова закружилась, я раскинула руки, цепляясь за охранников, чтобы не упасть.
Он все-таки до нас обоих добрался!
— Зверь… — завыла я, понимая, что ничем не смогу помочь.
Почти сразу я взяла себя в руки.
Здесь слишком много свидетелей, чтобы Лилия Девин публично лила слезы. Стиснула зубы, и сказала телохранителю:
— Уходим.
Впереди меня бросились несколько охранников, сбоку прикрыли еще несколько. Я шла за ними, поддерживаемая подругой. В голове хаотично метались мысли о Звере.
С Ником мы столкнулись на улице, со встревоженным лицом он кинулся нам наперерез. Я не могла с ним объясниться, и Вика взяла его на себя.
Меня устроили на заднем сиденье одну, и машина рванула по улицам.
Я возвращалась в пентхаус.
Опустив голову, я прижимала пальцы к вискам и смотрела на грязный подол платья. Вика была права: в мэрии мне стало плохо, я чуть не упала в обморок. Перед глазами то всплывало лицо Зверя, то я вновь слышала опекуна, что он будет мучить его, пока не надоест. Как, в какой момент мы ошиблись? Как ему удалось схватить Кирилла, он прекрасно знал, что на него ведут охоту и умел за себя постоять…
У охранника постоянно трещал телефон. Я ощущала себя брошенной, осиротевшей, но не беспомощной, хотя понятия не имела, что мать его так делать.
— На офис напали, — сообщил охранник после очередного звонка. — Атаковали практически все крупные предприятия Зверя. Ждем нападения на «Авалон» снова… Вас нужно спрятать.
— У Руслана безопасно, — напомнила я.
Его убили и сожгли. Никто туда больше не придет.
— Может быть…
— Нет! — огрызнулась я. — Не предлагайте мне ничего, я вернусь домой!
«Там мой сын!» — чуть не сказала я. Телефон так и продолжал звонить, буквально плюясь плохими новостями. Голова разболелась. Хотелось остаться одной, хоть на несколько минут в тишине. Без ежесекундных напоминаний, что где-то горит наш офис, наш грабят, бьют витрины и уничтожают все, что когда-то принадлежало им.
Я была права.
И остановить это я не могу. В конце концов их драка за меня стала причиной раскола, а затем и их смерти. Хотя Зверь еще жив. Надолго ли? Если бы они не разошлись, этого бы не случилось!
— У вас есть план, как действовать дальше? — спросила я начальника безопасности. Он сидел спереди рядом с водителем. Я видела отсюда только часть лица, в данный момент совершенно растерянного.
Он тоже не знает, что делать. Прекрасно. А кто тогда, мать его, знает?!
— Предложим выкуп.
— А ему нужны деньги? — выдохнула я. Судя по тому, что разносят сейчас имущество Зверя в разных уголках города, его похитили не ради выкупа.
— Что-то ему нужно, — решил безопасник. — Иначе его действия бессмысленны.
— Если и так, он об этом не сказал!
— Подождем, пока выдвинет требования.
— У нас нет времени ждать!
— Лили, — он наконец повернулся, и я увидела лицо, полное скорби и отчаяния, как и у меня. — Я понимаю ваши чувства. Но я не могу выложить план прямо сейчас, пока неизвестны все обстоятельства похищения, нет требований, пока нет оперативной информации о том, что происходит. Проявите терпение хотя бы на несколько часов.
От отчаяния я закусила губу.
Несколько часов. На глазах выступили слезы.
Эти несколько часов могут стоить ему жизни. Что тогда будет со мной? С нами? Ни с кем не разговаривая, я поднялась в пентхаус. Даже с Викой говорить не стала. Хотелось остаться наедине со своей болью, раз уж мы не можем действовать прямо сейчас.
— Я свяжусь с вами через час или два, — предупредил безопасник. — Будьте на связи.
Будь оно все проклято! Как только за мной захлопнулась дверь и обрушилась сверху тишина, я с трудом сдержалась, чтобы не заорать от боли. Пока еще не так, но я уже ощущала ту безнадегу, которая чуть не сожрала меня, когда мой сын, якобы, погиб. Те одиночество, бессмысленность происходящего. Пока еще шок не давал мне почувствовать в полной мере то, что сейчас произошло. Но скоро это случится. И тогда я не знаю, что будет — я снова буду бросаться на стены и орать или просто лягу и не смогу встать?
— Сволочь, — прошептала я.
Нужно позвонить ему. Позвонить самой, я не могу ждать. Может быть здесь, без свидетелей, мы сумеем договориться.
— Лилия? — опекун ответил почти сразу.
Я сразу же вслушалась в голос, пытаясь уловить, что он сейчас делал, в каком настроении, где находится. Сканировала каждый отзвук, как чертов следователь.
— Вы что-то хотели?
Он говорил плавно, спокойно. Мне мерещилось потрескивание дров. Да, сегодня сыро и холодно. Этот мерзавец греется у камина и пьет виски? Плакать и просить отпустить любимого нет смысла, он на это не пойдет. Если не озвучит, что ему нужно, придется выяснить, где он находится и отбить силой. Других способов вытащить его я придумать не смогла.
— Я хочу поговорить с ним, — твердо сказала я.
Может, Зверь даст какую-то подсказку, как поступить или где его держат. Хоть что-то! Смешок в трубке. Я пыталась уловить что-то, что подскажет, где он находится.
— И все? Зачем?
— Просто поговорить, его услышать. Чтобы знать, что он жив.
— И что вы готовы для этого сделать?
Больше всего я боялась, что этот вопрос не прозвучит. Что ему действительно ничего не нужно, только поиздеваться на Зверем и убить его, а настоящей заложницей буду я. Может так и есть, и я просто лезу в ловушку. Но я не могла поступить иначе. В последнее время не все поступки Зверя мне нравились, то ли мы охладели друг к другу, то ли слишком много проблем так повлияли, понятия не имею. Но сейчас, когда его не было рядом, я вообще ощутила могильный холод на сердце.
Я не хочу оставаться одна.
Уверена, есть какой-то выход.
— То, что вы попросите.
Глава 14
От его смеха по спине пробежали мурашки, и в трубке воцарилась тишина. Продолжил он уже спокойно, без смеха.
— Ваш отец был вне себя от радости, когда узнал, что у него будет дочь. Кто знал, что именно вы его и погубите.
— Он сам себя погубил.
Но я насторожилась, ловя крупицы информации. Они были знакомы уже тогда, когда мама забеременела? Почти двадцать лет назад? Логично, что это давнее знакомство. Иначе отец не доверил ему Коринну. Но все равно меня это удивило.
