Я жаждала продолжить диалог.
— Что вы в нем нашли? — устало продолжил он. — В испорченном, самоуверенном, богатом парне с садистскими наклонностями?
— И чем он отличается от моего отца? — парировала я.
Даже не обиделась, что он так о Звере. Может, потому и выбрала, что на моего папашу был похож — яблоко от яблони недалеко падает. И уж точно не позволю себя опускать.
— Может, ты и права, — неожиданно согласился он. — Ты на него похожа, Лилия. Можешь не соглашаться, но ты — вылитая Девин. Зря твой отец сомневался. Ты похожа на него еще больше, чем Коринна.
— Тогда зачем вы меня преследуете? Зачем забрали Зверя? Почему наше имущество разоряют в городе прямо сейчас? Погромы, поджоги, зачем это? Чего вы хотите — убить меня, чтобы сестра получила все?
Я говорила прямо, не в силах сдержать эмоции.
— Тебе, дорогая моя, нечего бояться. Я спас тебе жизнь когда-то не для того, чтобы убить сейчас.
— Спасли? — нахмурилась я, не понимая о чем он.
У меня начали появляться страшные догадки. Он давно знал отца… Его реакцию на мое рождение.
Он что…
— Когда твой отец заподозрил, что ты можешь быть не от него, он попросил меня решить проблему. Я должен был от тебя избавиться. Но убедил Девина, что ты — его дочь. Убедил подождать. Ты была сразу на него похожа. А когда подросла, была такой симпатичной и смышленой…
То, что он говорил, не лезло ни в какие ворота.
— Это где вы меня видели?
— На родах, Лилия. Я взял тебя на руки после акушерки. И навестил через год, через два, видел, как ты растешь, пока твой отец не запретил мне этого делать.
— Кто вы? — испуганно выдохнула я.
Зверь говорил, что выяснил его личность, только категорически отказался сказать мне. По спине пробежал холодок. Историю мамы я знала. Для меня ее выяснил продажный мент, собрав информацию по крупицам. Мама была начинающей актрисой, они с отцом познакомились на пробах. Когда она забеременела, ее оговорили, пошли слухи, что у нее был тайный роман с охранником отца. Охранника пытали и убили, мою мать прятали до родов, затем нас вышвырнули и забыли.
Так значит, был человек, которому поручили утопить меня, как беспородного котенка. Только он убедил Девина не делать этого. Меня всегда это удивляло. Тому охраннику переломали ноги, а нас выселили в трущобы. Оставив меня — он оставил бомбу замедленного действия, которой братья и воспользовались в нужный момент. Я всегда задавалась вопросом, почему он — монстр и прагматик, меня не убил. А он все-таки хотел. Только передумал. Под влиянием этого вот человека.
— Я был… — он задумался. — Был приближенным лицом твоего отца. Его личным телохранителем. Другом, думаю.
— Вы знали мою маму?
— Знал. И тебя знал, ты просто меня не помнишь. Меня тебе незачем бояться.
Я пораженно молчала.
— Бояться стоит тем, кто тобой воспользовался, Лилия.
Я пыталась переваривать информацию, и в трубке повисла тишина. Я не за тем звонила, чтобы он выбил меня из колеи откровениями.
— Зверь, он… Он помог, а не пользовался. Прошу, дайте мне с ним поговорить.
— Ты еще слишком юна, чтобы понять, что тобой пользуются. Ты путаешь это с любовью. Хорошо, Лилия, пусть будет по-твоему. Поговорите. Это ничего не изменит. Но раз ты так хочешь.
В трубке снова тихо. Я слышала только шаги и дыхание: опекун Коринны шел. Зверя держат в другом помещении, но где-то там же — в том же доме. В подвале?
Я вслушивалась изо всех сил, пытаясь услышать что-то ценное.
Кажется, он вышел на улицу — слышно шорох дождя.
— Вставай.
Глухой удар, звон цепи. Я закрыла глаза, считая секунды. Как ему вообще удалось его пленить?
— Алло, Кирилл? — выдохнула я, услышав шорох в трубке. — Это ты? Как ты?
Тяжелое дыхание стихло, словно Зверь прислушался.
— Лили? — недоверчиво спросил он.
Это Зверь. Точно он! Одного слова хватило, чтобы узнать его голос, уловить привычные хриплые нотки, интонации. Душа ушла в пятки. До этого еще была надежда, что Зверь скрылся, а опекун Коринны делает вид, что взял ценного пленника.
— Зверь, я… — я расхныкалась, не зная, что говорить.
То ли о том, как мне плохо, то ли о несостоявшейся свадьбе, но Кирилл перебил меня, бешено проорав:
— Какого хрена ты позвонила, Лилия?! Ты что, пошла с ним на сделку?
— Нет, но…
— Ни о чем с ним не договаривайся! — у него был сильный, агрессивный голос.
— Зверь!
— Заткнись! Ни о чем! Держись отсюда подальше! Я разберусь без тебя.
Он отключился, почти сразу исчезли и гудки, словно Зверь еще и втоптал трубку в землю.
Стало тихо.
Только остались мурашки от его воплей. Несмотря на силу в голосе, я слышала, как он вымотался и устал. Слышала, что обречен.
Как я ни пыталась, ничего не узнала. Из тех крупиц разговора ничего не дало подсказок, где его держат.
Поборов оцепенение, я позвонила начальнику безопасности, надеясь на хорошие новости.
— Пока ничего не выяснил, — с сожалением признал он. — Был у него дома, все чисто. Его забрали из машины. Следили.
— Нужно узнать, где его держат.
— Я пытаюсь, Лили. Только нет зацепок! — у него были злые нотки в голосе, какие бывают у сильных мужчин, испытывающих беспомощность.
Я тихо положила трубку. Все. Нет вариантов. Опекун мне не скажет, где держит Зверя, ему сделка со мной не нужна. И Зверь орал так, чтобы мы не встречались, словно знал что-то, чего не знаю я.
Мысли ходили по кругу: что предложить, чтобы спасти его, и не было ответов. Я ослабила шнуровку свадебного платья, сбросила его на пол. Натянула шелковый бордово-черный халат, оставшись в свадебном белье. Было холодно, и больно. Я сжалась в комок и тихо заплакала.
— Нет, — прошептала я в сложенные ладони. — Нет, я не верю в это!
Какого хрена ему нужно?
Зачем он рассказал правду о моем детстве? Что навещал меня — в год, два, три, пока Девин не узнал и не запретил. И какого хрена он меня навещал, если не по приказу отца?
Я выдохнула в озябшие ладони, ощущая, как сердце сковывает льдом.
Может быть, слухи не врали, кто знает.
Руслана он убил за то, что тот надо мной издевался и заставил родить. Зверя он убьет за то, что этот садист и урод моральный мной попользовался. Я стану частью рода Девин и буду управлять огромным наследством вместе с сестрой. Вот, что он для меня выбрал. Я не смогу его остановиться, потому что он вроде как, действует мне во благо. Ему ничего от меня не нужно. Опекун Коринны за меня мстил.
