Надо его назвать. Теперь — обязательно надо.
Преодолевая внутреннее сопротивление, я положила кроху и накрыла одеяльцем. Малыш спал, но поморщился во сне. Больше всего мне хотелось взять его на ручки и держать так, а не говорить с Русланом. А ведь для этого он и заставил меня положить ребенка. Чтобы продолжить скандал.
Что ж, если он его хочет — он его получит.
Я решительно обернулась, так стремительно, словно хотела броситься, как кошка и впиться ему в лицо ногтями. Когда-то я даже испытывала к нему нечто вроде привязанности, но это было недолго. Все развалилось после мнимой смерти нашего сына. Мужчину, который проворонил мое отравление и похищение ребенка, а затем объявил сумасшедшей и даже не прислушался, когда я твердила, что он жив, я любить не хочу и не буду.
— Не смей так обращаться со мной!..
Он оборвал мои слова поцелуем.
Очень резким, напористым — своим весом Руслан вжал меня в стену. Я рефлекторно уперлась в плечи руками, пытаясь оттолкнуть. Пульс колотился в висках, я сильно испугалась, потому что не такого напора ожидала… От него пахло сигаретами и холодом — ментолом. Щетина царапала нежные губы. Чтобы я не вывернулась, Руслан держал меня за горло.
Я закричала ему в рот, пытаясь избавиться от настойчивого языка. Одновременно знакомые и забытые ощущения. Как будто с мертвецом целуешься. От этой мысли я крепко зажмурилась.
Поняв, что не смогу оттолкнуть, резко отвернулась — лишь бы разорвать контакт.
— Отстань, — процедила я сквозь зубы.
Я не буду его целовать.
Его ладонь все еще лежала на затылке. Убирать он ее не собирался. У меня сердце колотилось так, что он не мог этого не чувствовать. Пояс халата развязался, и я придерживала его рукой, чтобы совсем не распахнулся.
Я тяжела дышала и не знала, что делать, мать его.
Потому что Руслан не отступал. Я начала паниковать.
Чего он хочет?!
— Отстань от меня! — я обожгла его взглядом и забилась, пытаясь вырваться из-под массивного тела.
Безуспешно.
Он взял только крепче за горло, и наклонился, глядя в глаза. Я его взгляд — жестокий, по-настоящему страшный — смогла выдержать. Думаю, мой был не лучше, злой и непокорный.
Я перехватила его руку, но не смогла оттолкнуть от шеи. И помочь мне некому. Его руки были твердые, сильные, абсолютно несокрушимые. Моим пальцам было больно, когда я просто пыталась оторваться его от себя, не то, что драться. Я была значительно сильнее него, и это пугало. Беспомощность, с которой он мог делать что угодно.
Зазвонил телефон.
Ну же, возьми трубку, это тебе звонят, вдруг что-то важное! Руслан на звонок не реагировал, как глухой.
— Обещай мне, — ровным тоном повторил он. — И я тебя отпущу.
— Не смей!.. — зашипела я от злости и отчаяния. Я вспоминала слова Вики: Руслан вернется и снова заявит на тебя права. Как она была права, к сожалению. — Ничего не можешь сделать, только заставить, да?!
— Ты мать моего ребенка, Лили. Я не могу тебя отпустить.
Я сделала еще попытку сопротивляться, только на этот раз попыталась вцепиться ему в лицо. Он отвернулся, поднимая голову и я только слегка поцарапала ему шею. Но теперь хотя бы он на меня не смотрел.
— Успокойся…
Он перехватил мои руки. Сильно сжал, и это взбесило меня еще больше.
— Ты можешь на мне жениться силой, но тебе придется драться со мной каждую ночь, пока наш сын не вырастет! — я говорила с отчаянной злостью, вкладывая всю ненависть в каждое слово. — А потом он тебя пришьет, понял?!
— Обещай мне! — прорычал он, скручивая меня сильнее.
— Обещаю… — выдохнула я, поняв, что это единственный способ освободится.
Только слово, вытащенное силой, веса не имеет. Руслан отступил и, наконец, ответил на звонок, пока я потирала болящие руки, с ненавистью глядя ему в спину.
— Да? — негромко ответил он, снижал голос, чтобы не побеспокоить ребенка. После нашей потасовки он даже не запыхался и выглядел спокойным и невозмутимым. — Верно, Леонард, тебе звонил я, ты не ошибся. Вопросы потом. Я жду тебя в пентхаусе через десять минут. Не успеешь — твои проблемы.
Он бросил телефон.
Я представила чувства продажного мента. Он так обрадовался, когда Руслан склеил ласты и тот, наконец, от него избавился, но вот шеф вылез обратно из ада.
— Леонард будет посредником, — сообщил Руслан. — Когда я вытащу Зверя, ты с ним поговоришь, мило простишься и скажешь, что между вами все кончено. Остальное я сам решу.
Я упрямо молчала, но Руслан и не ждал ответа. Он вышел, оставив меня наедине с ребенком. Я выдохнула, ощутив облегчение одна. Внутри словно узел развязался.
Подошла к кроватке, положила ладони на край и вздохнула:
— Вот и папа твой вернулся…
Мерзавец и гад. Такой же, как мой.
Минут через пять я вышла из детской. Когда Руслана не было рядом, его возвращение казалось бредом, галлюцинацией, но не правдой. О том, что это реальность, напоминало саднящие после его хватки шея и запястья.
Вика пряталась на кухне, и я пошла к ней. По дороге заметила, что в спальне горит свет. Даже удалось увидеть, как Руслан достает из сейфа оружие и кладет на кровать. Начал готовиться. Я посмотрела секунду и ушла, пока он не почувствовал, что я за спиной и не обернулся.
Я была в смятении.
На кухне я устало села за стол, глядя в точку.
— Ты в порядке? — прошептала она, хватая мое лицо руками.
Они были прохладными. Это немного привело в чувство.
— Да, — ответила я.
— Господи, он жив… До сих пор не могу прийти в себя!
Больше всего, глядя в тревожные голубые глаза подруги, мне хотелось спросить точно ли она уверена… Но пока Руслан в доме, я даже боялась вслух сказать лишнее слово. Не то, чтобы признаться в беременности. Мне нужно к врачу… Хотя бы сделать тест, чтобы было что-то весомое, кроме слов подруги! Как она вообще догадалась, что я беременна? У нее глаз-алмаз или Вика переносной аппарат УЗИ прячет в сумке? Я только таращила на нее удивленные глаза. Вслух я этого не скажу. И никак себя не выдам. Если я беременна, Руслан не должен узнать о моей беременности раньше, чем Зверь.
— И нам еще повезло, что он жив, — вынужденно признала я. — Иначе кто бы вытащил Зверя…
— Он вытащит Зверя? — обрадовалась Вика.
— Надеюсь.
Через секунду раздался стук в дверь, и мы притихли. В другой момент я бы поинтересовалась, кто там, но сейчас был Руслан. Он прошел мимо: с белой рубашке закатанными рукавами, и открыл сам. Как я и думала, пришел Леонард. Вздрагивая всем телом, как нашкодивший пес, он просочился в холл, глядя на хозяина подобострастно и испуганно. Переживал, не прилетит ли за что-нибудь.
