Он прочел мои страхи. Хотя у убитой горем матери они все на поверхности… Я подошла вплотную, кому действительно нужно поспать — это Зверю. Грязный от могильной земли, с покрасневшими глазами, он выглядел утомленным.
— Спасибо, — прошептала я, ладонями обхватывая лицо и целуя в губы.
— Рано благодарить, милая, — хрипло ответил он.
Мы возвращались уставшие и притихшие. В салоне сонно гудела дорога, глянцевая от выпавшего дождя в свете фар. Я впервые заметила, как красива дорога в «Авалон»: загородный осенний лес, небо в косматых, почти черных облаках, кругом ни души. От усталости и нервов клонило в сон.
И когда я проснусь, скорее всего, меня будут ждать результаты теста.
Только оказавшись под душем в «Авалоне», я поняла, как чудовищно вымоталась, и продрогла. Мысли крутились вокруг могилы с белым ангелом и встречи с Русланом. Не получалось забыть его убитые глаза. И твердость в голосе — «Это наш сын».
Да, моя уверенность строится на зыбком фундаменте.
Возможно, Руслан прав: мне нужен врач.
Только материнское сердце слишком настойчиво шепчет, чтобы я не сдавалась.
Страшно представить, что со мной будет, если это ошибка.
Второй раз оплакивать ребенка — врагу не пожелаешь.
Когда я вышла из душа, Зверь уже спал. Я присела рядом, ткнулась губами в плечо и на время застыла. Спасибо ему. Всем сердцем я чувствовала благодарность. Дышала его запахом с закрытыми глазами, и чувствовала себя, как дома.
Он мог не помогать, но все же сделал это.
Я уснуть не смогла, и вышла из спальни, чтобы не мешать Зверю. Он заслужил спокойный сон. На кухне взяла большую чашку успокаивающего чая, и направилась в подвал.
В медкабинете никого не было. Ясмина и Вика готовились к боям, зато на столе я увидела отчет о вскрытии, который читала подруга. Может, еще и с Ясминой его обсудила.
Выйдя, я уселась на матах за углом. Здесь была организована Викой курилка, а еще можно было спрятаться. Я включила телефон, чтобы прочесть новости.
Городские сайты уже заполнила информация о вскрытой могиле ребенка. Даже фото Зверя, копающего под плитой, было. В статьях — одни предположения, одно хуже другого. Ничего интересного.
Я поискала информацию о Девине.
На самом деле меня интересовал Руслан. Но я не знала, как найти то, что я хочу узнать. Он смирился, отказался от помощи и защиты, дал понять, что сам справится с ситуацией. Но какая-то заноза после нашей встречи осталась.
Новостей об убийстве Девина было полно.
Писали и о моем отце, и о Руслане. Строили версии и искали мотивы, но мне были неинтересны чужие домыслы. Я хотела знать, что его ждет. Нужно проконсультироваться с юристом. Узнать, на что Руслан может рассчитывать. Если захочет бороться, конечно.
Он выглядел так, словно ему все равно, что с ним сделают.
Я поняла, что меня так зацепило: Руслан абсолютно не проявил интереса к тому, что я рассказала. Его не воодушевил шанс, что наш сын может быть жив.
— Лиля?
Я подняла голову. Вика таращилась на меня.
— Уснуть не могу, — пояснила я. — Ты прочитала отчет?
— Сейчас принесу, — вздохнула она.
Мы уселись рядом, Вика закурила, листая бумаги. Лицо было сосредоточенным и серьезным.
— Лиль, не хочу тебя расстраивать… Но оснований полагать, что это другой ребенок, нет. Давай дождемся результатов теста.
— Уверена? — я не расстроилась, слишком рано сдаваться.
Отчет могли подделать. Скорее всего подделали.
— Я показала Ясмине, она согласна. Без подробностей, но то, что здесь написано, — она встряхнула отчетом, — соответствует твоей картине.
— Срок не совпадает.
— Срок очень примерная вещь, в конце концов, патологоанатом мог ошибиться с цифрой. Похороненный ребенок был глубоко недоношенным, и какое-то время находился на искусственной вентиляции легких.
Настя говорила, что ее ребенок родился уже мертвым.
Я кивнула. Не соглашаясь, просто показывая, что слышу.
Вика с сожалением пошелестела бумагами.
— Я не хочу давать тебе ложных надежд. Это лучше, чем верить в неосуществимое. Прости, Лиля.
— Все в порядке, — я с трудом сглотнула.
— Мне нужно идти на бой…
— Иди, — я уверенно взглянула на нее. — Правда, иди. Я не свалюсь в истерику. Только отчет отдай, хорошо?
Вика протянула бумаги, еще раз с сожалением улыбнулась и ушла.
Во второй раз переживать было легче.
К словам Вики я не особо прислушаюсь, пока не получу результаты теста. Отчет могли подделать. Уверена, они так бы и поступили. Если мой отец хотел избавиться от ненужной свидетельницы — матери своего ребенка, то делал это не просто так. Возможно, он пытался скрыть, что у него родился мертвый ребенок.
Я взглянула, кто делал отчет — это был не коронер Зверя. Я ввела фамилию в поисковик, чтобы понять, с кем имею дело.
На сайте городского департамента нашла фото. Немолодой мужчина в очках, больше похожий на политика, чем на врача. Важная фигура… Регалии я не дочитала, заметив, что фото перечеркнуто черной линией. Неделю назад мужчина погиб от инфаркта.
Я еще раз взглянула на фото и хмыкнула.
Ну да, возраст уже серьезный, смерть могла быть естественной. И все равно подозрительно. Подозрительным мне казалось абсолютно все.
Я поднялась в спальню, выключив телефон.
Понаблюдала за спящим Зверем, поиграла с Голди, которая без меня соскучилась. Нужно было у Вики взять снотворное. Я сильно устала, но понимала, что пока не получу результаты теста, уснуть не смогу.
В семь утра, не выдержав, я решила позвонить в лабораторию.
И либо узнать результат, либо поторопить их, пригрозив всеми карами.
Номер я нашла там же, в интернете, и отошла к окну, чтобы не мешать Зверю. Слушала гудки, и смотрела на кровать со спящим любимым… На фоне черной постели мускулистое тело и светлые волосы были еще красивее.
У него сильный характер.
Доля правды в словах Вики была. Если наш сын жив, Руслан может попытаться меня забрать. Проблема в том, что я совершенно не представляю его реакцию в этом случае. Зная о моих чувствах к Зверю, он обещал, что отпустит меня, если я рожу наследника.
Но это давно было. Мы еще сами не знали, во что ввязываемся.
И для него, и для меня ребенок был еще чем-то очень неопределенным. Просто слово, за которым еще не существовало ни любви, ни боли, ни бессонных ночей. Теперь мы другие.
Он может не отпустить меня. И Зверь об этом знает.
