— Меня не тронут, — снова повторила я. — Ползи назад, тебя могут застрелить…
— Нет… — пробормотал он, целуя мне шею, и у меня появилось предчувствие, что Руслан сейчас, как огромный паук, завяжет меня в свои сети и утащит назад.
У него зазвонил телефон.
Он вытащил трубку, но вместо того, чтобы прижать к уху, положил на землю и включил громкую связь:
— Шеф, они идут к вам! — истерично заорал охранник.
Глава 19
— Вижу троих… Четверых. Они идут к вам вооруженные.
— Не стреляйте пока, — велел Руслан. — Здесь Лилия.
Он устало выдохнул, глядя мне в глаза.
Идиот.
Леонард ведь сказал, что их больше — намного, и у нас почти нет шансов. На что рассчитывает? Что отобьется, и они никак не воспользуются ситуацией, что мы здесь, открытые лежим у всех на виду?
— Шеф, они… — голос телохранителя сбился. — Кажется, они вывели Зверя.
Я затаила дыхание, и Руслан почувствовал, что не дышу.
— Что ты видишь? — спросил он. — Опиши.
— Да, это он. Его привели к месту обмена, стоит на коленях. Серьезный ран не вижу, — я догадалась, что он рассматривает Кирилла в бинокль. — Кругом автоматчики. Что делать, шеф?
По тому стало ясно: охрана решения исчерпала. Руслан спокойно смотрел на меня, но видно, что думает. Ищет выход. Я разволновалась, мне и так было холодно — все тело окостенело, а теперь ледяная рука страха прикоснулась к самому сердцу. Руслан должен был чувствовать, как закаменели мышцы, что я испугана, но ничего не говорил. У него был безмятежный взгляд. То ли есть запасной план, о котором я не знаю, то ли он продумал уже все неприятные исходы, и смирился с одним из них.
Черт! Да нет у него никакого запасного плана!
Я дернулась, не зная, что делать. Лежала у него под рукой, и он не собирался меня выпускать.
Он его застрелит.
Теперь и маячок не нужен, как Зверя вывели в поле. Зачем? И тут до меня дошло: по сути, я требования Маре выполнила, появившись здесь. И он пошел нам навстречу, продемонстрировав Зверя. Он не будет стрелять, если я встану. А Руслан — покойник, если не понимает этого. Потому что, думаю, снайпер есть не только у него.
— Отпусти, — прошептала я.
— Нет.
— Давай. Я встану, и ты поползешь обратно. Мне ничего не сделают, а тебя убьют, как только поймут, что ты здесь, со мной.
— Нет, Лили.
— А как же твой сын? — спросила я. — Мы даже имя ему дать не успели. Ты должен вернуться и позаботиться о нем.
— Я сказал, нет, Лили! Ты вернешься со мной!
Я молчала пару секунд, жарко дыша ртом. Смотрела чуть ниже глаз и губ — на его шею. Затем взглянула на шрам на щеке, оставленный братом.
— Ты ничего не добьешься. Тебя просто убьют.
Я понимала, что он не хотел уступать. Не поползет он назад, хоть тресни.
— Ну и что? — неожиданно спросил он. — Это тебя огорчает? Ты еще недавно меня проклинала.
Я взглянула в темные, почти черные глаза. В темноте они приобрели глубину, став похожими на черный бархат. Без выражения, но они заставили задуматься, почему я уговариваю. Здесь убьют только его. Со мной ничего не случится.
Я не хотела объясняться и подбирать слова.
Да, наверное, было бы проще закопать его обратно в могилу. Только я не хотела этого, хотя еще сегодня желала ему гореть в аду на пару с моим отцом. Если, конечно, Девин был им.
Я резко откатилась в сторону, вырываясь из-под руки. Он крепко вцепился и вывернуться получилось только сбросив пальто.
— Лили, твою мать! — зарычал он с искаженным от ярости лицом и сжав воротник пальто с такой силой, что едва не оторвал его. — Не смей!
Руслан отшвырнул бесполезную тряпку в сторону. Орал на меня, но не встал.
Я оттолкнулась ногами от земли, на четвереньках проползая вперед. Лишь бы быстрее, чтобы он не успел схватить за ногу! Встала на колени, подняв руки и только потом поднялась на негнущихся ногах. Тело не слушалось от холода. Пальцы ломило.
— Ложись, дура!
Я пошла вперед, чтобы его не слышать.
Без пальто было совсем плохо: ветер продувал меня насквозь. Я шла, спотыкаясь — просто вперед, не видя ни направления, ни кого-то впереди. Просто в темноту, пока в меня не ударил луч прожектора.
Я остановилась, дрожа на ветру.
Хотелось хоть к черту, но поскорей в тепло.
— Я Лили Девин! — на всякий случай проорала я, и уже уверенней направилась в сторону света.
В первый момент прожектор меня ослепил. Но постепенно глаза привыкли, свет рассеялся, и я видела кромку поля, очертания деревьев и черные силуэты машин за ними. Их действительно было много. Намного, чем у нас.
Я шла все быстрей, обхватив плечи руками. Думаю, они уже увидели и услышали, кто я, и стрелять не будут.
Я уже различала силуэты. Один из них — на коленях, стоял ближе ко мне, чем другие. Они поставили Зверя в авангарде, берегли себя от неожиданностей.
Как только я заметила его, сердце полоснуло от нежности.
Знакомые очертания тела, склоненная голова. Руки, кажется, скованы за спиной. Когда между нами осталось не больше десятка метров, он взглянул прямо. Было слишком темно, чтобы увидеть его лицо и я, продрогшая и перепуганная, просто упала на него, повиснув на шее.
— Зверь… — прошептала я, крепко стискивая шею.
Он был горячий, шею защекотало теплое дыхание. Тепло проникало сквозь адский холод, который сжирал меня до костей. Кирилл не мог меня обнять, он поцеловал мне лицо, губами щипая подбородок.
— Лили, — отрывисто прошептал он на ухо. — Прижмись ко мне крепче.
Я прижалась до хруста ребер, ладонями гладя затылок и шею. Закрыла глаза. От него пахло кровью и довольно сильно, только что с ним я пока не видела.
— Прости, что испохабил тебе свадьбу…
Он дышал в ямочку над ключицей, согревая. Я мечтала, чтобы он меня обнял, но Зверь не мог. Я делала это за нас двоих. Вот бы оказаться в нашем клубе, в спальне, затянутой черным шелком, где хорошо и спокойно, а на кровати мурлычет леопард… Рассмотреть там его лицо, улыбаясь признаться, что у нас будет ребенок. Не здесь и не сейчас. Нам давали буквально минутку поговорить, но сейчас его отпустят, а я останусь.
И он должен будет уйти.
— Тебя отпустят, — пообещала я.
Зверь жарко дышал.
— Не нужно было приходить. Я того не стою, крошка… Лучше бы я сдох.
— Нет, — зашептала я и затрясла головой.
Зверь еще не знает всего, иначе не говорил бы так.
