— Девочка моя. Лилия, — он произносил эти слова так, словно ими наслаждался, сумев только сейчас, спустя много лет, без страха их произнести. — Когда ты родилась, мне пришлось делать выбор. Я не мог ее защитить, потому что должен был защитить тебя. Если бы она признала наш роман, Девин убил бы тебя. Если бы я не был достаточно убедителен, тебя бы убили. Если бы я не подставил телохранителя и не избавился от него, тебя бы уже не было. Мы все принесли жертву ради тебя. Ты сама знаешь, что это за приоритет. Ты сама стала мамой.
Он объяснял простые истины тоном наставника или отца. Не осуждая, просто видел, что я не понимаю и не принимаю правду.
И больнее всего было признавать, что Маре, черт возьми, прав!
Как бы я поступила на месте моей мамы?
— Ты выжила, это было главное, — закончил он. — Я не мог больше привлекать к тебе внимание. Несколько раз пришел, когда ты была маленькой. Оставил ей денег. Но чтобы вы жили, Лилия, я не мог помогать. Если бы Девин узнал об этом, все было бы кончено.
Я опустила голову, чтобы он не видел слез. Он, конечно, все равно их заметил.
— Не плачь.
Мысли вернулись к моему малышу. Что бы я ради него делала? Всё.
Как и моя мама.
— Когда я узнал, что с тобой делают из-за того, что считают дочерью Девина, то не мог оставить это без последствий. Но этот урод все равно выжил. Ты знаешь, как?
Он про Руслана.
— Перекупил твоего убийцу. Спасибо, что отпустил Зверя…
— Я не убил его по одной причине. Мои люди нашли шрамы у него на груди, когда раздели. Он вырезал твое имя.
Я так привыкла к ним, что уже про них забыла, и сейчас удивленно выдохнула.
— Я взглянул на них сам, — продолжил Маре. — И понял, что он тебя любит. Если бы не это, он был бы уже мертв.
Было так странно слышать это от постороннего. Тем более, от Маре! Я была уверена, что между мной и Зверем не просто так искрило с самого начала, что это любовь. Но услышать рассуждения об этом от него… Еще и с такими аргументами. Неожиданно. Теперь я ношу в себе плод этой любви. Но Маре я в этом не признаюсь, кто знает, как он отреагирует.
Я молчала, крепко обхватив стакан с пуншем. Маре заметил мою растерянность.
— Тебе нужно отдохнуть, Лили. Слишком много потрясений за один день для тебя. Может, захочешь поговорить перед этим с сестрой?
Я непонимающе нахмурилась:
— Коринна здесь?
Я ее один раз мельком видела.
— Она наверху, в своей комнате. Ждет, пока мы закончим.
Наверх меня проводила горничная. Я смотрела вверх по лестнице, пока мы поднимались, словно скорее хотела увидеть Коринну. Второй этаж был в стиле охотничьего домика: полированные деревянные панели с красивым срезом на стенах, оленьи рога.
— Ваша дверь последняя справа, — сообщила горничная. — Спальня готова. Ваша сестра живет напротив.
Она оставила меня одну. Я на пробу нажала ручку двери и заглянула в комнату. Спальня была небольшой и уютной, мне редко когда нравилась обстановка, но здесь она была какой-то домашней. Кровать, застелена мохнатым покрывалом. Пол и стены из одинаковых деревянных дощечек дорогого темно-коричневого цвета. Они были так плотно подогнаны друг к другу, что стыки едва различались. Я дошла до окна: за двойными рамами такого же темного цвета, стояла непроглядная ночь. В стекло летел дождь в перемешку со снегом. Я включила неяркий светильник — свет был с желтоватым оттенком. Перед кроватью лежала овечья шкура. Противоположную стену занимал шкаф с зеркальной дверцей, я смогла увидеть, как выгляжу.
Вид уставший.
Неопрятный после того, как с Русланом мы катались по земле. Одежда в беспорядке. Страшно захотелось принять горячий душ и просто выспаться.
А вы как там?
Сумели ли выбраться, что сейчас делаете? Больно даже думать о Звере, как он себя чувствует после избиений и пыток. И это его еще пожалели. Потому что любит меня своей больной любовью. Мое имя спасло ему жизнь… Горькие мысли.
— Лили?
Я обернулась. Позади стояла Коринна, удивленно пялясь на меня, словно я ей примерещилась.
— Привет… — вздохнула я, не зная, что еще сказать.
С сестрой мы почти и не говорили.
На ней был шикарный теплый халат бордового цвета и с ручной вышивкой черной и серебряной нитью. Волосы убраны под розовую повязку. Глаза и лицо в целом без косметики выглядело беззащитным. Я была всего на несколько лет старше, но мне казалось, что на целую сотню.
— Вещи в шкафу, — напряженно подсказала она. — Ужин поздно. Могут принести в комнату.
— Спасибо, — растерялась я.
Я не собираюсь тут жить! Но Коринна объясняла все так, словно я насовсем сюда въехала. Возможно, так и есть. Маре так и не раскрыл свои планы.
— Я очень рада, что ты здесь, — продолжила она и вдруг приложила палец к губам, странно прикрывшись ладошкой. Я нахмурилась, не понимая. — Мне тут одной было скучно, как в гробу. Кроме библиотеки некуда сходить. Хочешь, прогуляемся завтра? Я все здесь покажу.
— Конечно, с огромной радостью.
— Тогда в шесть встретимся после завтрака.
— В шесть утра? — не поняла я.
Ну и рано же встают аристократы.
— Ага. До завтра!
Она вышла, прикрыв дверь. Знак я более-менее поняла: не говори лишнего. Завтра она мне что-то расскажет важное. Я заглянула в шкаф: был халат и свежие полотенца, благоухающие розами. Вдохнула успокаивающий аромат и сразу потянуло в сон. Я даже закрыла глаза на миг. Слишком много потрясений и нервов, а когда я отдыхала вообще забыла.
Я приоткрыла соседнюю дверь и оказалась в ванной. Здесь тоже все подготовлено: мыло, шампунь, миллион других вещиц. Я приняла горячий душ, борясь со сном: стоило закрыть глаза, как меня, разморенную, сразу уволакивало в сон. Набросив халат на еще влажные плечи, я добрела до кровати и влезла под меховое одеяло. Согрелась мгновенно и сразу же отрубилась. Снов мне не снилось.
Проснулась я от шороха.
Открыла глаза, и увидела, как из комнаты кто-то выходит. Я дернулась, села и тут поняла, что это была горничная: та самая, что и вчера. Поняла я это по аппетитному аромату поджаренных тостов и бекона. На столике стоял поднос с завтраком, кофейник, а моя грязная одежда и использованные полотенца исчезли.
Сейчас шесть, раз подали завтрак.
Меня ждет Коринна.
Тело пекло от жара, но я не вспотела. Откинула меховое покрывало и пошла умываться. Привела себя в порядок быстро: нелегкие времена приучили меня не нежиться в постели. Только налила себе чашку кофе, как в дверь постучали.
— Можно? — это была сестра.
Она улыбнулась, заметив, что я еще не ела.
