— Да.
Голос Зверя — родной и знакомый — грел, как мягкий плед. Уставший, злой, но эта злость предназначалась не мне — я звонила с незнакомого номера. Я разрыдалась в трубку, не выдержав напряжения последних дней.
— Лили! — голос охрип, в нем появился сырой голод, который кричал: где ты, как ты, что с тобой?!
Он уже знает, что я беременна.
Это слышно по звериным эмоциям и реакциям: он ищет меня. Вика все ему рассказала.
— Я в госпитале, — выдохнула я сквозь слезы, в дверь уже начали стучать, так что мы говорим последние секунды. — Сейчас меня увезут назад. Если ты не успеешь, скорее всего, мы больше не увидимся.
— Мы уже едем. Как ты, Лили? Ты здорова?
Я не успела ответить: дверь не сломали, а открыли ключом. Охрана вырвала телефон, проверяя кому я звонила, но и я не собиралась этого скрывать.
— Она звонила в «Авалон», — сказал начальник охраны, сверив номер. — Твою мать!
Он так взглянул, словно хотел врезать мне. Наверное, почувствовал себя идиотом, попавшись на уловку двух девчонок. Но бить дочь Девина не осмелился.
— Быстро за мной! — меня схватили за рукав, не церемонясь, и повели к выходу из палаты.
— Что вы делаете! Я плохо себя чувствую! Это правда!
Меня не слушали. Врачи расступились в стороны, не понимая, что происходит и почему меня уводят. Начальник охраны бросил своему:
— Подкрепление вызови, когда они приедут? — одновременно он пытался держать все под контролем, но было видно, что он едва сдерживается, чтобы не распсиховаться.
Он был на пределе, понимая, что они втроем могут попасть в засаду, из которой уже не выберутся.
Я крепко их подставила, и они это знали.
Глава 23
— Я не пойду, — начала я упираться.
Безопасник так рванул меня за плечо, что чуть не выдернул руку. Кажется, Маре им сказал не церемониться со мной.
— Немедленно отпустите! — проорала я, когда поняла, что меня тащат к лифтам. — Помогите!
Втроем они зашвырнули меня в лифт, и отрезали выход. Я прижалась спиной к зеркальной стенке, глядя, как в коридоре толпится медперсонал и даже пациенты больницы — мы наделали шума.
— Помогите! — снова заорала я на них.
Безопасник молча оголил пистолет, и никто не рискнул подойти к лифту. Когда створки закрылись, он резко повернулся ко мне. Поджатые губы, глаза, полные разочарования и паники. Понял, что если не успеем выйти и нас здесь зажмут — он и его люди, которых тут всего двое, покойники. Или их убьют братья, или расправится сам Маре за ошибку.
— Заткнись, — негромко, но с чувством сказал он, растеряв остатки уважения перед дочерью Девин. В конце концов, сколько бы у тебя ни было денег и влияния, перед лицом смерти все равны. — Попытаешься сбежать — сломаю тебе ноги и все равно попадешь туда, куда надо.
С седьмого этажа мы ехали мучительно долго. Безопасник побледнел, на лбу выступила испарина.
— Если что, возвращаемся наверх, — негромко сказал он, когда лифт, мелодично звякнув, прибыл на первый этаж.
Он ждал, что нас будут ждать сразу за открывающими створками. Но за ними была толпа персонала — мы сели в служебный лифт. Растолкав их, охрана бросилась вперед, меня выволокли сзади.
Я с трудом шла, при каждом шаге ощущая боль. Хотелось послать их матом, но я могла только дышать.
Ну, где же он? Где Зверь?..
И тут издалека я услышала полицейские сирены.
— Да где их носит?! — заорал безопасник, взмахнул оружием и начал ломиться через толпу. — Пропустите, вашу мать! Пошли вон!
Сирены приближались и это вызвало панику среди охраны. Так вышло, что полиция в этом городе всегда была за Руслана или прикрывала выходки Зверя. Братья среди них пользовались огромным уважением.
Меня вытащили на крыльцо в тот момент, когда к госпиталю подлетели полицейские машины и несколько джипов из «Авалона». Здесь было уже нечего ловить — пробиться к своим безопасник не успел.
Меня оттащили назад и заволокли в здание. Не знаю, заметили нас из машин или нет, на крыльце было много народа. Через огромное фойе они отошли к лифтам и укрылись за рядом торговых автоматов: газировка, снэки и прочая всячина. Безопасник, мазнув по мне гневным взглядом, связался со своими:
— Мы не успели выйти. Сейчас на первом этаже. Снаружи полиция и приехали люди Зверя, я узнал номера. Сейчас их тут будет не продохнуть… — в голосе появилось сдавленное молчание, он тяжело дышал, хотя мы и не бегали особо. — Свяжись с Маре. Спроси, что делать.
Он сбросил звонок и сглотнул. Смотрел мимо меня и ждущих приказов охраны. После такого косяка его снимут с должности, это как минимум. Скорее, судя по вспотевшему лбу, накажут более жестоко, вплоть до смерти. Я не питала иллюзий, что Маре мягче, чем Зверь или Руслан. По его рассказам, он мог быть только хуже.
— Выпустите меня, — попросила я. — Это за мной приехали.
Я получила взгляд, полный ненависти. Как будто я заставила его наниматься к Маре. Ведь нет же.
— Отпустите, и ничего не случится, — повторила я.
— Тогда нам точно конец, девочка, — хрипло огрызнулся он.
— Вам конец, если вы меня не отпустите. Я плохо себя чувствую, это не ложь! Если сейчас у меня случится выкидыш, тогда вас точно убьют! Зверь выследит вас и прикончит каждого!
— Ты думаешь, я поверю тебе второй раз?
— Это правда!
— Заткнись, — посоветовал он.
Я решила не спорить. Если ему все равно нечего терять, то перед смертью ничто не помешает свернуть мне шею.
— Если вы добровольно сдадитесь, — все же произнесла я. — Маре вас не достанет. Вы получите деньги и убежище, пока со мной ничего не случилось. Зверь щедро вознаградит вас.
— Шеф… — начал второй.
— Завали пасть! — взбесился начальник охраны. — Чтобы даже не думал слушать эту девку!
Безопасник смотрел в сторону входу — в фойе уже вошли полицейские. Ну и что он собирается делать? Не пробиваться же наружу, взяв меня в заложники? Он лихорадочно искал пути.
— Наверх нельзя подниматься, — решил он. — Там нас и зажмут. Идем к служебному выходу, если там их меньше, попробуем выйти.
— Шеф, — снова начал второй, пытаясь взять его за руку. — Вы же знаете, что мы не сможем выбраться.
— Ну и что ты предлагаешь?! — психанул тот.
Охранник кивнул на меня и поднял брови. Мне эта мимика ни черта не понравилась.
Я попятилась. В лице охранника читалось совсем не «Давай ее отдадим, и выживем сами». Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Начальник охраны затряс головой — сначала не уверенно, не возражая, а сомневаясь в собственных мыслях.
