Та кивнула и вышла.
— Думаешь, не разболтает охране? — спросила я.
— Она? — Коринна с насмешкой подняла брови. — Она — точно нет. Поверь, эта девушка — могила. Тех, кто не умел держать язык за зубами, отец увольнял.
Через несколько минут кофе стоял на столе, рядом лежала флешка с документами. Я вставила ее в компьютер, и открыла документ, чтобы вычеркнуть Маре и вписать туда имя Коринны. Члены правления тоже полетели в корзину. Нотариус подошел даже быстрее, чем я закончила. Это был седовласый мужчина в костюме, похожий на гробовщика.
— Я хочу передать корпорацию сестре, — сказала я, — и полностью отказаться от своей доли с некоторыми условиями.
Я перечислила все, о чем мы договарились накануне. И через десять минут передо мной лежали исправленные и готовые документы, которые осталось лишь подписать.
— Исторический момент, — вздохнула Коринна.
Я была с ней полностью согласна.
Поставив подписи, одну стопку документов я отдала Коринне, другая досталась нотариусу, а третью я взяла себе, и мы разошлись, довольные собой. Перед тем, как попрощаться с сестрой, мы зашли позавтракать в кафе.
— Для них взяла? — спросила она про документы, стопкой лежавшие на столе.
Я уже расправилась с фаршированными блинчиками, и пила кофе. Руки дрожали, когда я представляла, как буду это им говорить… Вот это мандраж.
— Да. Покажу, чтобы убедились.
— А я допью и поеду в аэропорт. Улечу на папином джете в Лондон, после посадки позвоню.
— Спасибо, — я обняла сестру на прощание.
Мы тепло распрощались, я вызвала для нее такси. В «Авалон» возвращалась притихшая перед бурей. Я боялась даже не их эмоций. Я боялась правды.
Парней я нашла в приватной комнате, где и вчера. Вошла, прижимая к груди стопку документов. Сердце билось, как сумасшедшее. Руслан собирался уходить, мазнул по мне взглядом, допил коньяк из бокала и шумно поставил на стол. Зверь, развалившись, сидел на диване. Рассматривал меня на пару с Голди. Я впервые заметила, что у них с леопардом почти одинаковый взгляд.
— Как съездила? — спросил он.
— Займусь делами, — Руслан обошел меня и направился к двери.
— Я должна вам кое-что сказать, — я опустила глаза. — Останьтесь оба. Это важно.
Глава 29
Они смотрели на меня и ждали продолжения.
Оба настороженные, подозрительные. Братья знали, что разговор будет сложным. Первым паузу нарушил Руслан:
— Что ты хотела сказать?
Я по очереди смотрела на них и пыталась отгадать, как они отреагируют на новость.
Руслан… Сделает вид, что ничего не услышал? Разорется?
Зверь… Скажет — «Как ты могла, принцесса?»
Не знаю.
Это самая большая проблема.
Не знаю.
Я много раз думала об этом. Пыталась разобраться в своих запутанных чувствах.
Не знаю, что чувствую.
Не знаю, кого и как я люблю. Оба они оставили неизгладимый след в моей душе, в сердце и в жизни. Оба многое значили для меня. Я выбирала сердцем Зверя. Но при этом понимала, что сложись все хоть немного иначе, не факт, что я бы делала такой выбор.
Это самое ужасное.
Я вспоминала истоки чувств к нему. Он был силен, но при этом ласков, хотя я понимала, что это только маска, иллюзия, и Зверь — очень опасный человек с ножом и проблемной психикой. Я полюбила его за то, что он меня накормил досыта и ничего не попросил взамен, как поступил бы другой мужчина. Хотя мог. Он мог просто заставить меня. Но не сделал этого. Вот за что я его полюбила сначала. Но я хочу выбирать осознанно, а не моим искалеченным детством.
При этом Руслан — тоже не мой искренний выбор, я это понимаю. Наши чувства начались уже после рождения ребенка — после общего горя. И я сама толком не понимаю, откуда они взялись. Может быть, цементирующим звеном был наш первенец. Эти сильные чувства, которые сводили меня с ума после неудачных и тяжелых родов. И по иронии судьбы, никто не мог их со мной разделить во всем мире, кроме Руслана. Потому что он отец. Он испытывал то же самое, что и я.
Я люблю их обоих. Я ничего не могу сделать.
И навеки с обоими связана — через наших детей.
Это больно. Это трудно.
Это моя семья.
Приобретая одного, я теряю другого, и не хочу, чтобы так было. И это не постели касалось, а ощущения единства, общности, где мы вместе и понимаем друг друга. С постелью было бы легче…
Жаль, что все так сложилось: меня разрывает между обоими.
— Я отдала корпорацию сестре. Безвозвратно. Отказалась от своей доли и всех прав. У меня ничего нет.
Я сказала все, что могла, и протянула стопку документов.
Берите. Смотрите.
Меня снова охватил мандраж. Но я смотрела в глаза обоим. Я лишила их всего, ради чего они боролись последние полтора года.
— Ты шутишь? — Зверь спросил первым. Недоверчиво, с насмешкой, словно надеялся, что это правда шутка. — Какая-то дурацкая женская проверка, принцесса?
Он взял стопку бумаг, вчитался в строчки.
— Нет, это правда, — сказал Руслан. — В глаза ей посмотри.
У меня и вправду был непередаваемый взгляд. Как будто свою любовь хоронишь в закрытом гробу, так ее в ДТП с реальностью перекорежило.
Бумаги посыпались из рук Зверя. Он потрясенно взглянул на меня, и невнятно выдохнул:
— Где она?..
— Вылетела в Лондон.
— Какого хрена, принцесса? — от его взгляда было больно, так смотрят самоубийцы и те, кто услышал смертельный диагноз — шок и неверие. — Мы спасали твое наследство, чтобы все досталось твоей сестре? Все было зря?
Его затрясло от гнева.
У него было право злиться, и я его понимала. Только пусть и он поймет меня.
— Я не хочу, чтобы меня использовали.
Зверь отвернулся, прижимая ладонь к зубам. Я никогда его таким не видела. Он стоял полубоком, прятал от меня лицо, чтобы я не считала эмоции. Плечи трясло, словно его колотило от ярости. Он свое прозвище не просто так получил.
— Я так и знал, что ты что-то подобное выкинешь, — сказал Руслан.
— И ты так спокоен?! — заорал на него Зверь. — Она кинула нас!
— Мне бы все равно ничего не досталось, брат, — Руслан похлопал его по плечу.
Не знаю, дело в панибратском жесте или во мне, он отбросил руку и стремительно вышел из комнаты, даже ничего не сказав напоследок.
Ко мне подошел Руслан.
Он налил еще полбокала виски, и плескал им об стенки.
