— Для меня важен только ребенок, — призналась я.
Зверь с серьезным видом изучил мои глаза. Если бы речь шла о его потомке, но нет…
— Я знаю. Поэтому позабочусь обо всем остальном.
— Позвони, если хоть что-то узнаешь, — попросила я.
— Обязательно.
Зверь ушел и без него, в чужом доме, я ощутила себя одинокой.
В дверь кабинета постучали, и я ответила:
— Да?
Думала, кто-то из наших людей, но это был юрист. Без присутствия Зверя он стал спокойнее, но я заметила, что у него затравленные глаза. Хотела было удивиться, почему он здесь, а затем поняла, что его, наверное, не выпускают. Стал заложником в доме.
— Я могу забрать дипломат?
Тот все еще лежал на столе, раскрытый. Не зная, что там, я не могла его отпустить и покачала головой. Пусть Зверь решает.
Юрист вздохнул, прошел к столу и сел, глядя куда-то поверх меня.
Я обернулась.
Позади была картина, которую я не заметила сразу. Нечто абстрактное из разноцветных мазков на белом полотне. Лицо у юриста было таким, словно его скоро расстреляют.
— Кто вы?
Он бросил на меня острый взгляд. Я ему не нравлюсь, это видно.
Бездомная дворняжка без приглашения явилась в царские палаты. К тому же, это мой любовник убил его хозяина.
— Адвокат вашего покойного отца.
— Он правда не оставил завещания? — спросила я, подумав, что он мог упомянуть там и внука, почему нет. Иначе зачем вообще было его похищать?
— Мне об этом ничего неизвестно.
Нет, вряд ли, решила я, подумав получше.
Сделав завещание на внука, Девин тем самым развязывал руки Руслану, так что нет. Мой отец прекрасно знал, от кого был ребенок. Может, и похитил его с теми же целями — чтобы иметь рычаг влияния на старого врага. Представляю, перед какой дилеммой встал Девин. Ребенок был одновременно и драгоценным потомком мужского пола, и сыном врага. То ли казнить, то ли миловать.
И все-таки, это часть семьи.
Как я, как Коринна. Моей сестре еще семнадцать, она живет и учится в Лондоне, и мой отец ее обожал — Коринна была его единственным законнорожденным ребенком несмотря на многочисленные попытки. Может ли она знать что-то об этом? Мог ли отец что-то рассказать о внуке?
— Я хочу поговорить со своей сестрой, — сказала я. — Прямо сейчас, это возможно?
Глава 4
— Если ваша сестра пожелает.
— Дайте номер.
Юрист вновь смерил меня взглядом. Таким, словно ненавидит меня за то, что я здесь распоряжаюсь. Но продиктовал его, чтобы я смогла набрать.
Я прижала телефон к уху.
Шли долгие гудки. Не знаю, который час в Лондоне, и что ей скажу. Появилось ощущение легкого мандража, я ни разу не говорила с сестрой. Даже не представляю, какая она — только раз на фото видела.
— Алло? — раздался осипший голосок.
Я промолчала, так меня удивил ее голос. Мелодичный, нежный, но, наверное, она долго плакала. Голос огрубел.
— Кто это?
— Это Лилия, — сказала я. — Твоя сестра.
Теперь наступила ее очередь молчать. Наверное, она просто не знает, как себя вести — она еще очень молода.
— Ты позвонила из-за похорон папы?
Я нащупала стул позади, и села. Вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Звонила я на эмоциях, но очевидно, что нам нужно поговорить, познакомиться, обсудить ситуацию. Кажется, Коринна из-за отца рыдала, поэтому у нее такой голос.
Знает ли она, что отца убил мой любовник?
— Нет, — про похороны я сама ничего не знала. — Нет, я позвонила поговорить. Когда похороны я не знаю, следствие еще идет.
— Мне сказали, через неделю тело отдадут.
— Где ты планируешь провести похороны? — поинтересовалась я.
— А ты?
У нас были одинаковые права затребовать тело — мы обе его дочери. Но Коринну он любил, она законнорожденная дочь, я считала, что этих прав у нее больше.
— Не знаю…
— Тогда похороним на родине, он любил наш город. Скоро я приеду, и организую церемонию.
— Как это — приедешь? — не поняла я. — Одна?
Мне казалось, она будет отсиживаться в Лондоне из страха перед моими любовниками. Или настолько уверена, что ей не причинят вреда? Или планирует отказаться от наследства в мою пользу? Мысли вихрем пронеслись в голове.
— Приеду на похороны, — пояснила она. — Это ведь наш отец. Меня привезет мой опекун.
— Опекун? — растерялась я.
— Да. Отец распорядился на случай его смерти. Это человек, который будет заботиться и присматривать за мной, пока не исполнится двадцать пять. Папа полностью ему доверял. Он разрешил мне приехать на похороны, мы прилетим вместе.
В висках молоточками застучал пульс.
Ни о каком опекуне я не знала. И мои мужчины о нем не говорили — ни Руслан, ни Зверь. Я думала, что этот вопрос придется, возможно, решать мне.
— Коринна, отец не рассказывал тебе о моем ребенке?
— Я слышала в новостях. Соболезную, Лилия.
— Но тебе он не говорил?
— Нет.
Конечно, с чего бы он делился с дочерью-подростком таким. Я не знала, что делать еще — разговор зашел в тупик.
— Я бы хотела остановиться в папином доме на озере, когда приеду, — сказала Коринна. — Ты не против?
— Нет, — выдохнула я. — Извини, у меня мало времени…
Я отключила телефон и сжалась, глядя в точку перед собой. Разговор ничего не дал для поисков, оставалось ждать, а хуже этого ничего нет. Ждать, пока люди Зверя перевернут город, а он сам выбьет информацию из персонала клиники.
Я прекрасно понимала, куда он поехал и зачем. И даже понимала, почему не взял меня с собой.
Потому что девочек не берут на охоту.
Пусть он вернется с хорошими новостями. Пусть.
Юрист ушел, я одна сидела в кабинете в оцепенении и прострации. Следовать совету Кирилла и осматривать имение я не хотела. Но, подумав, что это может чем-то помочь, начала просматривать бумаги на столе. Договоры, соглашения — это все касалось бизнеса. Осмотрелась в кабинете и вышла в коридор.
Резиденция была громадной.
Здесь все было построено, словно для великанов: окна, двери. Очень торжественно и с претензией. В таком доме должна быть прислуга, но кроме «наших» я никого не видела. Наверное, как и юриста, их куда-то согнали и держат.
— Зверь не звонил? — спросила я телохранителя на дверях.
