По тону похоже, это личное, а не работа.
Я продолжаю смотреть в окно, делая вид, что ничего не слышу.
— Пора ехать, — он еще раз смотрит на часы.
Официант приносит фирменный пакет с едой. Я слегка закусываю губу: еды себе я не купила, но это можно сделать на вокзале, а вот с остальным сложнее… Я же ничего не купила Сеньке! Как так: мама ездила в Москву и ничего не привезла. Тем более, у меня вроде как хорошие новости, я работу получила. Не успела ничего купить, потому что не думала, что придется работать в день собеседования.
Когда мы садимся в машину, кошусь на вывеску магазина для детей. Давыдов замечает мой взгляд, но не правильно истолковывает:
— Что купили малышу? У вас сын или дочь?
— Сын… Ничего не купила. Не успела.
— Вам пришлось отработать весь день, — вспоминает он. — Давайте зайдем сейчас.
— О, вы не против? — улыбаюсь я.
Мы идем вместе, в магазине есть и отдел игрушек, но цены останавливают меня на пороге. Полное фиаско. Во-первых, цены не те, к которым я привыкла. Во-вторых, сам магазин. Здесь все идеально украшено, словно над экспозицией поработал опытный дизайнер. Скорее всего так и было. В этом магазине мраморный пол и ненавязчивый свет, который не слепит глаза.
Давыдов в этом магазине выглядит органично, а я с кротким выражением лица после увиденного на ценниках — нет.
Олег проверяет один из ценников, хмыкает, сообразив, что для меня это слишком.
— Как его зовут?
— Арсений.
— Во что он любит играть?
— Поезда, машины, — вспоминаю я.
Вообще, он люби железные дорогие. Но тут на них такие цены, что придется три месяца работать на старой работе только ради них. Но, надо сказать, игрушки шикарные. В нашем городе таких просто нет и никогда не будет.
Он с интересом рассматривает несколько коробок. Сравнивает. Я замечаю, как уместно мужчина в дорогом костюме смотрится среди шикарных железных дорог для юных принцев и роскошных кукол для маленьких принцесс.
— У вас есть дети? — спрашиваю я.
— Нет, Камилла. Девушка, — зовет он. — Покажите нам эту модель.
— У меня нет денег, — испуганно шепчу я, взглянув на цену. — Олег, это мне не по карману…
Я замолкаю, когда подходит продавец. Она выглядит, как фотомодель и с улыбкой демонстрирует железную дорогу, рассказывая про непревзойденное качество.
— Это точно такая же модель, — она ведет нас в выставочный зал, где собрана огромная железная дорога, по которой бесшумно гоняет поезд. Паровоз, вагоны, как настоящие, только в миниатюрном размере. Семафор, шлагбаумы, все функциональное. — Она управляется с пульта…
Тут же она показывает скорости и возможности игрушки. Никогда не интересовалась поездами, но тут даже я под впечатлением.
Давыдов смотрит на часы.
— Упакуйте в подарочную обертку.
— Олег Владимирович… — шепчу я, когда продавец удаляется за стойку с коробкой.
— Не переживайте, Камилла. Это подарок от меня.
— Я не могу принять такой дорогостоящий подарок.
— Почему?
Я теряюсь.
— Потому это неприлично? Не принято? Не хотите быть мне обязанной? Вы работаете на меня. По итогам квартала вы бы получили подарок от компании примерно на ту же сумму. Считайте, что получили его в начале квартала, а не в конце.
— Спасибо, — бормочу я. — Сенька и так избалованный…
— Детей и нужно баловать. Они наше будущее.
Он забирает фирменный пакет с коробкой внутри. Мы возвращаемся в машину — пора на вокзал. На перрон меня проводит водитель. Мы прощаемся в машину.
— Удачи, Камилла, — говорит он. — Помните, у вас неделю. Все необходимое вас будет ждать.
Водитель галантно отводит меня на перрон с коробками — оказывается, еда тоже была заказана для меня. Меня сажают на поезд, я располагаюсь с коробками в купе. Вещи остались у Ксюши, даже не успела ей позвонить! Быстро пишу СМС с объяснениями. Пара дней, пронеслись, как комета, оставив такой же яркий след. Такое чувство, словно я встряхнула свою жизнь до основания, а теперь возвращаюсь в прежнее болото.
Но я уже другая и у меня есть хорошие новости.
Что меня ждет дома, даже боюсь представить. У Игоря, скорее всего, будет истерика. И на работе меня, наверное, уволили с треском. Возможно, даже не заплатят. Той суммы мне бы хватило разве что на один вагон из Сенькиной новой железной дороги. А у Давыдова — это просто квартальный подарок для сотрудников.
Я прибываю рано утром и еду домой, предвкушая встречу с Сенькой и как он обрадуется. Мне стыдно, что я вот так сбежала и ничего не сказала ребенку. Но у меня был повод и возвращаюсь не с пустыми руками.
Своим ключом открываю дверь и вхожу в нашу бедную квартирку. После столичной роскоши она смотрится жалкой лачугой, хотя раньше казалось, что все нормально, нужен только небольшой ремонт.
И я уже другая. Вместе со мной влетают радость, перспективы и столичный ветер свободы.
— Я получила работу! — на весь дом ору я, так меня распирает от новостей.
Несмотря на ссоры с Игорем, неужели он не поймет, как мне повезло и за меня не порадуется? Но дома никого, а на кухонном столе лежит записка.
Глава 7
Поднимаю со стола записку: «Мы у мамы».
Всего три слова.
Даже через лаконичный текст я чувствую обиду. Достаю телефон, вспоминаю, что несколько дней он был отключен, и набираю номер мужа.
Он отвечает не сразу. Гудков через пять.
— Чего тебе надо? — голос сдавленный, словно я три дня пропадала в клубах, а не на работе.
— Я получила работу.
— И зачем ты мне это говоришь? — в голосе детская заносчивость и обида. — Ты же уже все выбрала для себя! Работу вместо семьи!
— Хватит, — морщусь я. — Где Сенька? Я привезла ему подарок.
— Со мной.
— Когда приедешь?
Почему сбежал, даже не спрашиваю. Меня не было, а ему одному с ребенком тяжело. В том, что он вернется сегодня, тоже не сомневаюсь. Одной с ребенком тяжело и свекрови.
— Скоро! — с неудовольствием заявляет он, и бросает трубку.
Со вздохом заглядываю в холодильник. Пусто. Зачем ходить в магазин, если можно перебиться у мамы. Я сажусь на стул, рядом стоит дорогущая железная дорога, от которой еще пахнет столицей… Сложно сказать, насколько было легче с Олегом Давыдовым и офисными змеями, чем здесь.
Дома меня снова как будто плитой придавливает.
Я жду Игоря и готовлюсь к бою. Не позволю разрушить то, чего добилась. Если начнет ломаться, просто пошлю его. Потому что сил на что-то его уговаривать больше нет.
