— Этого еще не хватало.
Венок, видимо, для погибшего. Я быстро ищу похоронное агентство и заказываю наиболее дорогой и строгий венок для коллеги Олега.
Первая задача выполнена.
Теперь нужно определиться со списком акционеров. О, кажется, понимаю, в чем дело — после покушения придут не все. Подумав, скачиваю список акционеров с сайта. Среди них Олег, погибший и несколько раненых. Сразу правлю список, насчет остальных придется обзвонить… Только как, телефонов акционеров у меня нет, да и не станут они со мной разговаривать. Нужно поговорить с их секретарями. Но это завтра, уже поздно плюс разница во времени. Думаю, это ждет, судя по тому, что из-за инцидента заседание перенесли.
— На кого же покушались? — бормочу я, рассматривая фото с места происшествия.
Что-то кажется странным. Это скорее можно назвать интуицией, но Олег что-то скрывает. Анализирую наш разговор и понимаю, что у него был абсолютно нормальный голос. Не похож на раненного. Да, эмоционально сухой, но даже не уставший! Может, не так уж и сильно он ранен, как пытается казаться.
Ну что ж, это его дело. Мое дело — работать и защищать его.
Я должна написать пресс-релиз, но теперь понимаю, что и о чем писать. Хорошо, сразу проверила новости. Но, подумав, я решаю изучить все новости столицы за последние две недели, мало ли, что я могла упустить…
Самым крупным происшествием было это покушение. Но я упорно изучаю новостные материалы. На глаза попадаются криминальные заметки — в окрестностях происходят ограбления машин частного ювелира, после которых машины сжигают. Мне это ни о чем не говорит, и я иду дальше…
Быстро пишу пресс-релиз и оставляю до утра, чтобы проверить свежим взглядом, и… Сама координат СМИ я не знаю. Отдам Александре, пусть разошлет, куда нужно.
Остается с утра обзвонить секретарей и отредактировать список акционеров. Почти все готово, хотя сначала задания пугали, как здоровенные, мохнатые пауки. Но я их выполнила — или поняла, как делать, быстрее, чем рассчитывала.
Я ложусь в постель, здесь спать непривычно, даже немного страшно и дико тянет домой. Думаю, как там Сенька, и незаметно засыпаю.
Утром вскакиваю ни свет, ни заря. Бегу в ванную, и вспоминаю, что ни в садик, ни на работу больше не нужно. Захожу на кухню, где мама деловито жарит блины — чад идет во все стороны. Блины не ее сильная сторона.
— С добрым утром! Садись, сейчас будут блинчики с медом.
В растерянности с непривычке сажусь за стол. Несколько неудачных экземпляров мама выкидывает, со стопкой остальных блинчиков садится ко мне.
— Кофе или чай?
— Кофе, — бормочу я.
Так непривычно, когда кто-то заботится обо мне, а не наоборот — я о всех. Здорово. Мама внимательно поглядывает на меня: как я после вчерашнего и не собираюсь ли бежать обратно и падать в ноги Игорю.
— Надеюсь, не собираешься ему звонить?
— Даже не думаю, — морщусь я.
— А с кем ты вчера ночью разговаривала?
— Мой начальник из Москвы… Мама, он на больничном, у меня будет несколько недель, чтобы закончить здесь дела, — я наконец пробую кофе, когда понимаю, что получила такую нужную отсрочку. — Я пока ноутбук оставлю у себя? Мы будем работать удаленно.
— Оставь, конечно, — она порядком расслабляется, не услышав ничего об Игоре.
Но сердце ноет. Я не видела Сеньку сутки. Как справиться с этой болью, я не знаю… Постоянно думаю о чувствах малыша, который не знал другой мамы.
— Все образуется, — говорит мама, заметив мой страдающий взгляд.
Чтобы не расплакаться, ухожу в комнату. Лучше работать, чем страдать. Обкладываюсь телефонами и начинаю по списку обзванивать секретарей акционеров. Телефоны отделов тоже нахожу на сайтах. Всем говорю примерно одно и то же:
— Это Камилла Андреева, личная помощница Олега Давыдова. Я должна уточнить, придет ли ваш руководитель на встречу акционеров?
Со мной активно вступают в контакт, некоторые только удивляются, узнав, что у Олега появилась помощница. Через два часа у меня отредактированный список, где осталось несколько вопросительных знаков напротив фамилии — их секретари не смогли ответить сразу и просили перезвонить.
Затем перечитываю пресс-релиз и отправляю Александре с пометкой разослать по тем СМИ, с которыми у компании связи.
Думала, что будет артачиться, и так и получилось. Сообщение приходит мгновенно:
«Это работа пиар-отдела».
В общем-то, справедливо. Ном можно было повежливей. Нахожу контакты пиар-отдела и связываюсь с ними. Там быстро берут мой пресс-релиз в оборот.
От Давыдова больше нет звонков или сообщений. Я решаю, что напишу сама, когда выполню все задания. После обеда заново обзваниваю секретарей и отсылаю Олегу готовый список акционеров. Добавляю: «Венок заказала еще вчера. Пресс-релиз написан и отправлен в пиар-отдел». Внутренне я ожидаю похвалу за оперативно выполненные задания, которые мне тем более в новинку, и я высоко оцениваю результат.
Но приходит лишь лаконичное: «Хорошо».
А через минуту на карту падает аванс. Я проверяю поступление… О, моя столичная зарплата восхищает!
Раздается звонок. Я бодро хватаю трубку. Ожидая, что это кто-то с работы или сам Олег.
— Ты вещи оставила… — мямлит Игорь. — Будешь их забирать?
После общения с бойкими сотрудниками слушать тошнотворное блеяние Игоря невозможно. У него даже голос такой: пустой, ленивый.
Хочется сказать: «Можешь выбросить». Но там неплохое зимнее пальто и другая одежда, которой жалко разбрасываться.
— Попрошу кого-нибудь забрать позже, — решаю я. — Мама заберет.
Мне хочется спросить про Сеньку. Игорь тоже висит на линии, ожидая, видимо, первого шага с моей стороны. Я кладу трубку. Не хочу.
Из-за звонка портится настроение. Я стряхиваю с себя липкие щупальцы бездействия, которыми Игорь успел меня опутать за короткий звонок, и пододвигаю к себе ноутбук.
— Дай мне новое задание, — вздыхаю я, глядя на фото Давыдова среди руководителей компании.
Мысли возвращаются к ребенку.
Может, забежать в сад и забрать его оттуда? А вечером отвести назад? Или привести сюда и гори они все огнем? Если я так сделаю, увижу Игоря вечером на пороге? Не хочется. Вдруг он будет настроен решительно и вообще вызовет полицию.
Лучше дать время дедушке вступить в игру и послушать совета мамы — дать Игорю в полной мере вкусить отцовство.
Но как хочется к ребенку…
Я открываю фото Сеньки на телефоне и начинаю реветь.
— Что случилось? — в комнату тревожно заглядывает мама, спасая меня. — Игорь звонил? Что нужно?
— Просил вещи забрать, — я вытираю слезы.
