Расстроенная своей доверчивостью, иду в кухню, переделывать кофе. Повела себя, как глупая провинциалка, потерявшая голову от великолепия вокруг. А по сути — угодила в банку с пауками.
Девушек в кухне уже нет. Зато парень из отдела маркетинга делает себе кофе. После встречи с Викторией Павловной маркетологам я больше не доверяю.
Кошусь на него и жду своей очереди.
Парень тоже замечает отсутствие бейджика. Вежливо улыбается, но не задает вопросов. По возрасту он как Игорь, только выглядит в сто раз лучше и настолько симпатичный, что его ожидаешь увидеть на обложке модного журнала, а не в отделе маркетинга. Костюм не такой дорогой, как у Давыдова, но тоже ничего.
К счастью, я уже умею пользоваться кофемашиной, и возвращаюсь к шефу с чашкой кофе. Он снова не обращает на меня внимания. Ставлю кофе на край стола, и только перед дверью меня догоняет его глубокий голос:
— Зайдите к Анжелике Анатольевне, передайте документы для подписи. Пусть подпишет немедленно.
— А где они?
— На вашем столе, — оторвавшись от бумаг, Давыдов смотрит мне в глаза, и я решаю больше не задавать дурацких вопросов.
Мой стол прячется в нише за кабинетом.
Здесь чисто, даже в какой-то мере уютно и кроме меня больше никого нет. Хорошо. После близкого знакомства с сотрудниками не хочется попадаться на глаза. Забрасываю сумку на стул. На краю стола лежит кожаная папка с несколькими листами внутри.
Пересекаться с Анжеликой Анатольевной не хочется, но я беру себя в руки. Если показывать, что они меня запугали или смутили — издевательства не закончатся. Если показать, что меня не согнуть — они отстанут.
Ее отдел ищу недолго. Здесь меня встречает секретарь:
— По какому вопросу? — взгляд скользит по груди, но там ни имени, ни должности.
— Я от Давыдова. Нужно подписать. Он сказал, срочно.
— Я доложу о вас, — секретарь связывается с начальницей и через пять минут ожидания я оказываюсь в кабинете.
Анжелика вопросительно смотрит на меня. Одним взглядом она умудряется смешать меня с грязью. Неужели перед зеркалом тренировалась так смотреть на подчиненных, чтобы ее воспринимали всерьез?
К счастью, я не ее подчиненная.
— Олег Владимирович сказал немедленно подписать документы.
Папку я раскрываю и кладу перед ней.
Она морщится, ей не нравится слово «немедленно» от меня в ее сторону. Но она берет ручку, начинает внимательно читать, чтобы хоть так потянуть время.
— Это срочно, — напоминаю я.
— У господина Давыдова нет минутки? — разводит она руками. — Куда такая спешка?
— Боюсь, что нет.
Она подписывает, захлопывает папку, и подает мне.
— Вы пропустили последний лист.
— Не пропустила.
— Пропустили, — папку я раскрываю и вновь кладу перед ней. Сдаваться, чтобы бегать несколько раз между враждующим начальством я не стану.
— Действительно, — она ставит последнюю подпись, и неожиданно спрашивает. — На каких языках вы говорите? Знаете французский?
Она тут же переходит на французскую речь.
«Мне нужны хорошие кадры. Хотите работать на меня?».
— Извините, я не понимаю, — забрав папку, я ухожу по коридору.
После встречи с Анжеликой кажется, что побывала в кольцах змеи. Подаю документы Олегу и прячусь в своей небольшой приемной. Казалось бы, здесь должно быть пространство — это приемная руководителя, но, кажется, посетители у него нечасто бывают.
Нужно было рассказать, что слышала в переговорной и о двусмысленном предложении Анжелики, но сразу не успела. Скажу в конце дня.
Несколько раз меня посылают по поручениям, и в этот раз я держу ухо востро. Ясно, что никому доверять здесь нельзя. На улице постепенно темнеет, мне становится грустно. Раньше в это время я уже была дома вместе с Сенькой. Здесь другой график жизни. Поесть мне так и не удалось, даже глотка кофе сделать. Ксюша меня, наверное, потеряла — я так и не включила телефон, чтобы не отвлекал Игорь.
Около семи Давыдов вызывает меня в кабинет.
Он почти не выглядит уставшим. Указывает ручкой в кресло напротив.
— Устали? — меня сканирует пристальный взгляд.
Я выжата досуха, но вместе с тем голова кружится от перспектив и новизны.
— Нисколько.
Сердце екает, когда понимаю, о чем пойдет речь.
— Рад слышать. Как насчет того, чтобы поужинать вместе, и завершить наше собеседование?
Это звучит настолько прямолинейно, что становится не по себе. Как испуганная мышка, я смотрю ему в глаза. Они не меняют выражения, остаются такими же закрытыми и доброжелательными. Ну же, малышка, ты понимаешь, что после закрытия офиса работа личной помощницы еще не заканчивается. А только начинается. А может намеки мне только кажутся?
— Не беспокойтесь, Камилла. Это просто ужин.
— Из-извините, Олег Владимирович. У меня вечерний поезд.
— Вы уезжаете? — поднимает он брови.
— Ребенок остался в родном городе, — бормочу я, теряясь, потому что обещала переехать и еще не сделала этого.
— Давайте обсудим это в ресторане. Собирайтесь, на поезд я вас отвезу вне зависимости от того, к чему мы придем. Но сначала я задам вам вопрос. Это важнее рекомендаций и опыта работы. От вашего ответа будет зависеть, останетесь ли вы здесь. Вы готовы?
— Да.
— Что вы поняли из сегодняшнего дня? Я хочу услышать ваши мысли о том, что здесь происходило.
Глава 6
Я беру паузу.
События дня становятся понятны. Даже то, зачем он искал помощницу-психолога. Судя по расчетливому взгляду, Давыдову не нужен экономист — он экономист сам. И языка нужно два, потому что общаться придется с сотрудниками, а не с партнерами. Он легко найдет переводчика для разовой встречи. А вот свой надежный человек, который будет в курсе дел, не даст сожрать себя и разберется в этом клубке змей, ему нужен.
Жаль, что я не успела детальнее изучить в интернете, что у него за проблемы, но днем не было ни минутки.
— Сотрудники целый день пытались сбить меня с толку, чтобы я выставила себя не в лучшем свете.
Лицо остается непроницаемым.
— Как вы считаете, для чего?
— Чтобы вы не взяли меня. Пытаются выжить.
Я бы сказала, что из зависти, но положа руку на сердце можно уверенно сказать: местные сотрудницы сильнее меня, как профессионалы, и в курсе дел компании. Они бы легко заняли мое место. Не в этом дело. Зато сопоставляю требования к помощнице на сайте, вспоминаю его слова — «Не ориентируйтесь на них».
