Все, что я не хотел видеть, все, что заставляло меня сойти с ума прошлой ночью, все, чего я боялся, теперь происходит у меня на глазах. И это разбивает меня изнутри. Моя кровь кипит, гнев бурлит, то же чувство предательства, которое пронеслось во мне вчера в том проклятом ночном клубе. Поэтому, вместо того чтобы столкнуться с этим видением, которое выворачивает мои внутренности наизнанку, я разворачиваюсь. Таким образом, я не вижу, как она целует его, не вижу, как она приглашает его к себе в квартиру.
Я уйду и буду напиваться с приятелями до тех пор, пока у меня не исчезнет образ девушки, от которой я без ума, как она получает удовольствие в чужих объятиях.
Глава 24
Вик
– Мне жаль, – бормочет Брис, опустив голову мне на плечо.
Я обнимаю его в последний раз, прежде чем он отходит.
– Я не думал, что так сорвусь. Просто…
– Она твоя мама.
Он вытирает уголки глаз. На самом деле он не плачет, но на его лице настоящее горе. Вот что меня ломает.
– Я продержался почти месяц, и первое, что я заметил, когда вернулся, – это то, как сильно она устала. Я никогда не видел ее с такими темными кругами. Она даже выглядит так, будто похудела. Я чувствую себя абсолютно беспомощным.
Брис проводит рукой по волосам и садится на стол, покрытый брезентом. Я присоединяюсь к нему.
– Я даже не знаю, помогает ли ей лечение. Она не хочет больше говорить об этом.
– Твои братья знают?
– Льюис – да. У нее не хватило сил сказать Рафу, что все гораздо серьезнее, чем мы опасались. Она думает, что он…
– …слишком юн, – договариваю за него во второй раз, прежде чем вздохнуть.
Сколько раз эту фразу говорили Рафу?
– Он уже давно вырос, – продолжаю я. – Он заслуживает того, чтобы знать правду.
– Конечно, заслуживает.
Я киваю в знак согласия, хотя и не уверена в этом.
– Не думай, что я пытаюсь тебя разжалобить, – произносит Брис после молчания. – Я понял тебя.
– Прости, Брис.
– Не надо извиняться. А то я начинаю чувствовать себя еще несчастнее.
Я ничего не говорю, иначе бы до сих пор извинялась. И судя по выражению его лица, даже если он воспримет мои слова как должное, не думаю, будто он оценит, что я буду давить на больное.
– Интересно, что за парень, в которого ты так сильно влюбилась за такое короткое время?
Я решаю не отвечать.
– Надеюсь, ты не скажешь мне, что это Льюис, иначе мне будет очень тяжело.
Я бы с удовольствием посмеялась вместе с ним над этим замечанием, но меня только что словно огрели кувалдой. Мне удается улыбнуться, чтобы создать впечатление, что мне смешно, но я чувствую себя ужасно.
– Наверное, я пойду. У тебя наверняка планы на вечер.
– Да, но можешь еще остаться.
– Не хочу мешать тебе и твоему парню.
Когда Брис вернулся, он был веселым и непринужденным. На нем все еще висит груз болезненных слов, моих слов, когда я сказала ему, что не могу быть с ним, что думаю о ком-то другом. Постоянно.
– Я упустил свой шанс, да? Когда уехал.
– Вероятно, ничего бы не изменилось, если бы ты остался, – отвечаю я честно. Он заслуживает правды.
– Твоему парню повезло, так и передай ему.
– Я напомню ему, чтобы отбить у него желание делать глупости!
Брис смеется и встает со стола.
– Но мы же останемся друзьями?
– Ты же знаешь, что да.
– Тогда я снова в поиске!
Я закатываю глаза. Будто Брис резко превратился в Рафа! Даже говорит в его стиле.
– Извини еще раз за это… печальное зрелище, – просит прощения он, когда доходит до двери. – Я бы хотел поддержать тебя, когда у твоей сестры появились проблемы.
– Ты бы мало чем смог помочь.
– Вы так быстро уехали, – вздыхает он. – Я помню, как ты была счастлива, потом грустила, а затем исчезла.
– Мой отец хотел перевернуть эту страницу.
– Понимаю…
Он оборачивается в последний раз на пороге моей лавки, желает мне доброго вечера с улыбкой, которая не доходит до его глаз, и уходит.
Я снова сажусь на стол, внезапно ощутив неимоверную усталость. Вот она я, со всеми семейными секретами за плечами! Я действительно правильно сделала, что вернулась. И все же я нисколько не скучаю по своей городской жизни: она была скучной и однообразной. И самое главное, в ней не было Рафа. Если бы мне пришлось пройти весь этот путь заново, я бы ничего не меняла. Потому что мысли о нем уже заставляют меня улыбаться.
Раф должен скоро прийти. Поэтому я начинаю убирать все, что валяется, и освобождать мебель в тех комнатах, в которых мне больше не нужно красить стены. Затем я жду его. Я слишком долго жду.
Проходит час. Потом еще один…
Я хмуро смотрю на свой отчаянно безмолвный телефон. Сообщение, которое я отправила Рафу, сияет, как одинокий маяк посреди океана.
Вик: Где ты?
Я машинально постукиваю по экрану, прежде чем решиться позвонить ему в последний раз. Он берет трубку после третьего звонка.
– Раф?
– Эм… Алло? Кто это?
Отвечает не Раф.
– Вик, – говорю я сухим тоном парню, который взял трубку и который, как я полагаю, совершенно пьян.
– А! Привет, Вик. Это Энзо. К сожалению, Раф забыл свой мобильник.
На фоне какой-то шум, я слышу смех и разговоры людей.
– Плохо слышно!
– Мы устроили небольшую вечеринку у него дома!
Я сжимаю телефон.
– Небольшую вечеринку? – я чуть не задыхаюсь.
– Да, Раф захотел развлечься.
Развлечься?
– Я могу с ним поговорить?
– Эм… Я не знаю. Думаю, он не очень доступен, если ты понимаешь, о чем я, – снова усмехается он.
Я закрываю глаза. О, я прекрасно понимаю. И меня начинает тошнить.
– Забегай, если хочешь! Он будет рад тебя видеть.
– Кто это? – вдруг вмешивается чей-то голос.
– Вроде цыпочка Рафа.
– Скажи ей, пусть займет очередь.
С меня хватит. Я быстро вешаю трубку. Держу ключи в руках, сердце бешено колотится от ярости. Я вышагиваю из стороны в сторону, а потом захлопываю дверь своей лавки и закрываю ее. Прогулка к Рафу пойдет мне на пользу.
Я звоню в домофон. Один раз. Потом второй раз. Всегда эта тишина, от которой кровь стынет в жилах. Что он делает? Что они все делают? Открывайте, черт возьми!
