– Если хочешь, можешь взять то, что тебе нравится, – говорю я, надевая топ. – Ты, кстати, говорила о какой-то благотворительной акции.
Завязываю волосы в высокий хвост.
– Ты же знаешь, что лучше поделиться, чем держать в себе, – сестра перекатывается на спину.
Я совершаю огромную ошибку, соглашаясь, но мне надо с кем-то поговорить. А Рэйч – моя сестра. Пусть и не совсем адекватная.
Я ложусь рядом с ней и складываю руки на животе.
– Мы поцеловались.
– И? Из-за этого надо раздать всю свою одежду и пытаться меня отравить? – со смешком замечает она.
– Это была глупая затея, – ворчу я и встаю.
Рэйчел хватает меня за руку, и я возвращаюсь на кровать.
– Я шучу. Ты слишком взвинченная, – повернувшись ко мне, она берет прядь моих волос и накручивает на палец. – Итак, с чего все началось? Хотя меня больше интересует, чем все закончилось.
Я фыркаю, но не могу удержаться и смеюсь.
– Мы были на показе сериала…
– Господи! – восклицает сестра с искренним ужасом в глазах. – Ты заставила красавчика смотреть эту муть?!
– Ему понравилось!
– Ага. Как же. Он наверняка сказал это, чтобы не обидеть тебя.
Рэйчел никогда не разделяла мои вкусы в кинематографе, и в детстве мы часто дрались из-за телевизора.
– В общем, мы поцеловались, но это было так, словно он не просто касался меня губами. Я будто угадывала каждое движение Кэмерона, – и дело даже не в том поцелуе несколько недель назад. – Я не знаю, как тебе описать. Я почувствовала себя живой. Он наслаждался мимолетными прикосновениями, не заходя дальше. Его руки были на моей талии, но в то же время мне казалось, что он задевает каждую частичку моего тела.
Кожа покрывается мурашками, у меня вновь перехватывает дыхание от воспоминания о том, как Кэмерон смотрел на меня в тот момент. Он не торопился меня раздеть и зайти дальше, чем я была готова. Хотя если бы он и проявил больше инициативы, то я бы точно была не против.
– Тебе однозначно нужно с ним переспать. Если этот парень свел тебя с ума поцелуем, то, боюсь, после секса ты начнешь печь булочки и готовить мороженое.
Сестра перекатывается на спину и наш звонкий смех заполняет комнату.
Мой телефон вибрирует, и я вижу сообщение от Рика. Они уже в студии и ждут меня.
Нехотя встаю с кровати и кладу в сумку палочки. Наношу на глаза тушь, немного румян на щеки, а на губы – бесцветный блеск.
– Ты серьезно хочешь избавиться от этого? – сестра берет за лямки платье от известного бренда и с огоньком в глазах осматривает его.
– Да. Мне оно ни к чему.
Она взвизгивает и кидается в гардеробную за очередной кипой одежды. Усмехнувшись, я прощаюсь с Рэйч, но она даже не замечает моего ухода, полностью погруженная в изучение моей одежды. Наверное, к тому времени, когда я вернусь домой, от нее уже ничего не останется.
* * *
– Да ты глянь на эту улыбку! – восклицает Тайлер, а затем громко смеется.
Эти ненормальные развалились на диване в студии и почти в обнимку увлеченно что-то смотрят в телефоне Марка.
Бросаю сумку на кресло и достаю палочки.
– Ммм, звезда первых полос пришла, – Тай устремляет на меня хитрый взгляд.
– Надо же оттуда сместить твою слащавую мордашку, – отвечаю я тем же.
Перекручиваю палочки между пальцами и сажусь за установку.
Ребята продолжают сидеть на диване.
– Мы репетировать будем?
– Алекс, а я не знал, что ты любишь мороженое, – поигрывая бровями, Рик смотрит на меня.
– Ты о чем?
Он выхватывает у Марка телефон и, протянув руку, показывает мне статью, завладевшую их вниманием.
На экране крупным планом отображается наша с Кэмероном фотография: мы сидим в кафе на пирсе, и я ем мороженое. Его взгляд прикован к моим губам.
Видимо, папарацци все же следовали за нами по пятам.
– И как? Много чего обо мне узнали?
Друзья поочередно переводят друг с друга взгляд, а затем озадаченно смотрят на меня. Я провожу палочкой по мембране барабана и слегка ударяю по нему.
Обычно меня раздражает, когда мои фото появляются в Сети. Особенно когда я провожу время так, как мне хочется, а назойливые стервятники преследуют меня. Но сейчас я лишь смеюсь.
– А вообще вам бы надо прекратить смотреть на то, как меня целует другой парень. Это все-таки немного ненормально. Помнится, на последнем интервью один из вас заявил, что я вам почти как сестра.
Начинаю отбивать ритм нашей последней песни, но снова никто не встает с дивана.
– Мы будем репетировать? – спокойно спрашиваю я.
– Это тот серфер? – первым подает голос Тайлер.
– А ты ревнуешь? – склонив голову набок, смотрю я на друга.
– Мне интересно, в надежные ли руки попала моя нареченная сестрица и не придется ли мне вновь выбивать из кого-нибудь дурь, – он пытается говорить серьезным голосом, но его губы дрожат, пытаясь скрыть улыбку.
– Он точно не Брайс.
– А на какой вы стадии? – вступает Рик.
– Обычно ты до такой не доходишь, – отвечаю я.
Парень недоуменно смотрит на меня. У Рика существует только одна стадия отношений – секс.
– Это все? Давайте быстро пробежимся по вашему списку вопросов и начнем репетицию, потому что я хотела бы уйти отсюда до того, как заявится Алан.
– Кстати, – оживает Марк, – а что между вами произошло? Он рвет и мечет.
– Совершенно ничего. Просто теперь он выполняет свои обязанности.
Я не говорила ребятам о нашем споре с Аланом. Они никогда не воспринимали слова менеджера всерьез. То есть они, конечно, выполняют все требования в том, что касается группы и контракта, но остальное им до лампочки. Ребята спят с теми девушками, с какими хотят, и им плевать на то, как это сказывается на их репутации. В конце концов, они всегда честны в своих намерениях.
Это только я внимала каждому слову Алана и заботилась о том, чтобы наши рейтинги не падали.
Ребята наконец встают и плетутся к своим инструментам. Рик закуривает сигарету и, проведя медиатором по струнам, улыбается. Мы проигрываем запланированные для тура песни и решаем включить еще парочку. По версии музыкальных критиков, они не самые удачные, но тем не менее фанаты их очень любят.
А вообще, мне нравится, что среди нас с ребятами нет главного. Мы равны и все решения принимаем вместе. Многие группы разваливаются, когда кто-нибудь из участников перетягивает славу на себя. Для нас же главное – продолжать делать то, к чему мы так долго шли.
