– Мы предполагали, что именно так ты и ответишь, поэтому решили с Аланом внести кое-какие изменения насчет предстоящего тура.
– Простите, но я не понимаю, каким образом моя личная жизнь связана с этим собранием?
Судя по непонимающим взглядам ребят, они полностью меня поддерживают.
Раз к этому всему приложил руку Алан, то можно не ждать ничего хорошего, учитывая наши рабочие взаимоотношения в последнее время. Менеджер продолжает игнорировать мой взгляд. Но что-то в его едва заметной ухмылке настораживает меня.
И тут, словно в ответ на все мои вопросы, дверь в кабинет распахивается, и от увиденного моя челюсть падает на пол. В комнату вальяжной походкой входит Брайс и, обменявшись рукопожатиями с продюсерами, садится рядом с Аланом – прямо напротив меня. Ухмыльнувшись, он подмигивает мне. А мой взгляд тем временем скачет от одного мерзавца к другому.
Вот почему Алан старался не смотреть на меня. Он знал, что я никогда в жизни не соглашусь на союз с Брайсом, поэтому сразу пошел к тем, с кем я не смогу спорить.
Гнев вскипает во мне, ладонь сжимается в кулак. Мое сердце так сильно бьется, что каждый удар отдается в ушах.
– Привет, детка, – заявляет Брайс, улыбаясь мне как ни в чем не бывало.
– Какого черта ты тут делаешь? – мой голос похож на шипение.
– Подумал, раз нам предстоит провести почти полгода вместе, то неплохо было бы начать налаживать контакт, – склонив голову набок, он облизывает нижнюю губу.
– Что за чушь ты несешь? – вскипаю я.
– Ал, остынь, – Марк сжимает мою руку.
Нервно сглотнув, я делаю несколько медленных вдохов. Мой взгляд цепляется за Алана, и я вижу, что он доволен тем, что выходит из этой ситуации победителем: уголок его рта поднимается вверх, а в глазах горит азарт. Мерзавец. Ничего, кроме денег, его не интересует. Алчная эгоистичная задница. Он может сколько угодно говорить о том, что для него важен успех группы, но ничего, кроме собственных амбиций, его не волнует.
– Мы хотели бы, чтобы вы узнали об этом от нас. Ваше турне будет совмещено с туром Брайса. Мы договорились с концертными площадками и менеджерами, так что теперь успех обеспечен, – говорит Томас, но мой взгляд прикован к Алану.
Я, черт возьми, доверяла тебе. А ты взял и подставил меня. Уверена, он прекрасно знает о том, как я его сейчас ненавижу.
– Алекс, мы понимаем, что для тебя это будет непросто, но это лучший вариант, чтобы…
– Чтобы я провела полгода с засранцем, который готов переспать с каждой, кто согласится? – говорю я намного резче, чем позволяла себе до этого.
Я знаю, что моя судьба и карьера находятся в руках этих мужчин. Они могут разорвать со мной контракт и вернуть туда, откуда я пришла. Но неужели в этой жизни важны только деньги?
К моему огромному удивлению, Адам громко усмехается, а Томас бросает на Брайса насмешливый взгляд. Сам же Максвелл недовольно смотрит на меня.
– Мы пересмотрели порядок песен. Учитывая последние изменения, мы оставим все так же, как было обговорено ранее.
А это значит, что песни, которые написал Марк и которые так нравятся фанатам, останутся неуслышанными. Зато звезда Брайса будет сиять с новой силой.
Посмотрев на Марка, замечаю, как сжимаются его челюсти. В каждую песню Марк вкладывает душу. Сейчас же всем на это наплевать.
– Я так понимаю, выбора у нас нет? – говорит он, сверля Максвелла взглядом.
– Почему же, как только ваш контракт закончится, вы вполне можете найти себе новую платформу для старта, – отвечает Томас, откинувшись на спинку кресла.
От этих слов меня пробирает озноб, словно на меня вылили ведро ледяной воды. Это как раз то, о чем я говорила: эти ребята не приемлют возражений. Мы просто разменная монета и должны следовать указаниям. Впервые на меня накатывает чувство вины. Если бы я несколько лет назад не связалась с Брайсом, ничего этого не было бы. И уж точно ребята не должны страдать из-за меня.
– Я согласна, – уверенно произношу я, вздернув подбородок и смотря на Томаса.
– Ал… – зовет меня Рик.
– Если вы согласны, то я тоже, – повернувшись к ребятам, я вижу их тревожные взгляды. – Это всего лишь работа. И если требуется вынести присутствие Брайса, так тому и быть.
Тайлер сжимает губы в тонкую линию, Марк так же напряженно смотрит на Максвелла, а Рик понимает без слов: мы можем все потерять.
Пользуясь нашим замешательством, Алан берет слово и, встав со своего места, начинает рассказывать о том, что нас ждет в ближайшее время. Теперь все интервью будут исключительно с Брайсом, также пройдет несколько фотосессий, а еще он тонко намекает, что у нас были планы записать совместный трек. Видимо, он решил окончательно меня добить. Но, к нашей всеобщей радости, этот вопрос будет рассматриваться после тура.
Что ж, если выбора действительно нет, значит, мы проведем этот тур так, как от нас требуется. Будем профессионалами и покажем, на что способны. Мои розовые очки разбиваются вдребезги. Я думала, что Алан отступил, но он только выжидал момент, чтобы показать, что для мира шоу-бизнеса мы – лишь очередной продукт, который он пережует и выплюнет. Алан вновь занял свое место под солнцем. И если раньше я думала, что мы вытащили друг друга из дерьма, то теперь убеждаюсь, что это сделали только мы с ребятами. А Алан вполне был на своем законном месте.
После совещания я хватаю свою сумку и первой вылетаю в коридор, желая поскорее убраться отсюда. Я не собираюсь устраивать сцены и доказывать Алану, насколько он прогнил. Невозможно заставить человека увидеть собственные недостатки, когда он целиком состоит из них. А Максвелл… О нем я вообще не хочу думать.
Когда я захожу в лифт и двери почти закрываются, в кабину проскальзывает рука, и они вновь распахиваются. Брайс с кривой ухмылкой заходит внутрь и, нажав кнопку нижнего этажа, поворачивается ко мне, облокотившись спиной о стену. Все тот же неизменный стиль: черная рубашка, такого же цвета джинсы и грубые ботинки. Несколько прядей волос спадает ему на глаза, и он своим фирменным движением заправляет их обратно. Я лишь закатываю глаза.
– Можешь не стараться, – заявляю я.
– Значит, ты помнишь, – он подмигивает.
– Поверь, Брайс, этот трюк срабатывает первые пару раз, а потом выглядит нелепым.
– Мы можем поговорить? – он всматривается в мои глаза.
– У тебя есть ровно пятнадцать этажей, – киваю я на панель с цифрами.
Я была бы не прочь, чтобы лифт остановился и сюда зашла толпа людей, но нет: мы с Максвеллом едем одни.
– Детка, я действительно жалею о том, как поступил.
– Тебе Алан речь написал или ты сам придумал? – сложив руки на груди, упрямо смотрю на него. – Неужели у тебя все настолько плохо, что ты пытаешься удержаться на плаву всеми возможными средствами?
