Улыбка сползает с моего лица.
– Она ждет в приемной, – кивает Яна.
Едва я думаю о том, как бы проскользнуть незамеченной к шкафу, а затем и на улицу, дверь открывается – в фойе заходит женщина в расстегнутом красном пуховике. Та самая. Моя несбывшаяся свекровь. Как несбывшийся кошмар.
– Диана, дорогая, здравствуй! – восклицает она, цепко оглядывая меня с ног до головы.
Выгляжу я прекрасно, и ей это не по вкусу.
– Добрый вечер. Чем обязана, Любовь Никитична? – говорю сухо и нейтрально.
Вообще, от этой женщины можно ожидать чего угодно. Однажды она расцарапала лицо моему отцу и чуть не укусила его за ухо.
К счастью, рядом Яна и охранник Валера, который зорко наблюдает за нами.
– Поговорить нужно, Дианочка, девочка моя. Ты трубку не берешь, пришлось за столько километров ехать…
– Хорошо. Говорите.
– Наедине.
Я мешкаю, бросаю взгляд на Валеру. Тот офицер в запасе, надежный дядька, напрягается и кивает. Давая понять, что держит руку на пульсе.
Приглашаю женщину в приемную. Здесь мы обычно проводим родительские собрания. Чуть дальше расположен кабинет директора.
Чай-кофе умышленно не предлагаю. Хочу скорее начать и закончить.
– Присядем? – спрашивает Любовь Никитична.
– Спасибо, но я бы хотела быстрее отправиться домой. Если честно, не понимаю, зачем вы приехали. Я же просила не преследовать.
– Диана, Сережа снова остался без работы! – всплескивает она руками. – Я кручусь как белка в колесе. Нужно кредиты платить… Ты ведь жила в его квартире бесплатно. Ни рубля за все время не потратила.
– Платила же, – замечаю рассеянно.
Мы с Сергеем недолго прожили вместе, все доходы делили пополам.
– Сущие копейки! Ну ты же добрая девочка, что было, то прошло. У тебя хорошо все. Вон в каком центре работаешь, ладная, ухоженная. Волосы блестят. Сейчас в машинку свою теплую сядешь и поедешь. Сделай доброе дело для очистки совести. Прости моего сына. Нам очень тяжело, мы не справляемся.
– Я работаю по десять часов в день. Сергей тоже может пойти на вторую работу.
– Если бы это было легко! – с жаром заявляет Любовь Никитична.
– Возможно, ему стоит переехать в другой город, как и мне.
– Чтобы совсем без связей? И кем он устроится? Каменщиком?
– Я же без связей, – развожу руками.
Она прищуривается и окидывает меня брезгливым взглядом, от которого волоски дыбом.
– А то ты не знаешь, после чьего звонка его уволили! Папаши твоего!
Качаю головой. Вот оно, снова начинается.
– Сережа пять лет посвятил своему делу, а ваша семья по щелчку пальцев его жизнь перечеркнула!
Дело жизни Сережи – это магазин бытовой техники, в котором тот работал сначала консультантом, затем главным менеджером. Да, его уволили после того, как мой отец подал в суд. Мы выиграли дело. Сергея крупно оштрафовали. А как он хотел? Обижать девочек?
– Я ничем вам помочь не смогу. Вы зря приехали.
– Вот сука! – начинает Любовь Никитична громко, взмахивает руками и встает в позу. Готовая скандалить, ругаться и орать.
Первый год наших отношений с Сергеем мы с этой женщиной обожали друг друга. Кто бы. Мог. Вообще. Блин. Подумать?!
– Вырядилась в тряпки, посмотрите на нее! Блузочка, брючки, пиджачок! Ведет себя как королевишна! А душа гнилая!
– Ваш сын решил опозорить меня на весь мир. А вышло, что опозорился сам.
Я направляюсь к выходу, открываю дверь и выхожу в фойе. Валера тут же подходит. Достает из шкафа и подает мне экошубку. Я улыбаюсь приветливо, но пульс частит. Снова нервы, снова предистеричное состояние, которое я так часто у себя находила в то время.
– Валер, пожалуйста, проводи женщину и проследи, чтобы ее больше не пускали. Народ нам распугает только.
– Конечно, Диана Романовна.
– Извинилась бы хоть! Хорошему парню жизнь попортила и вид делает, что все в порядке! Да твою задницу и без того весь город…
– Пройдемте! – гремит Валерий так, что даже я вздрагиваю.
Любовь Никитична замолкает. А потом, уже напоследок, ближе к дверям, выпаливает:
– Прости ты ему этот штраф! Для тебя это так, на колготки! А для нас сумма неподъемная!
Я смотрю под ноги. Штраф назначил суд, я к этому не имею никакого отношения. Судья посчитал, что моей чести и моему достоинству был нанесен урон, и оценил его в кругленькую сумму.
Дверь хлопает. Яна смотрит на меня удивленным взглядом.
– Сумасшедшая какая-то, – пожимаю я плечами и улыбаюсь. – Не буду брать ее сына под крыло.
Валерий провожает меня до машины, благо это недалеко.
И надо отдать Сергею должное: он оставил меня в покое сразу же. А вот мама его… с ней оказалось сложнее. Все эти два года она нет-нет да появляется на горизонте. Сильно их семье не хочется выплачивать штраф. Каждый раз, когда деньги на карту поступают, их тут же программа списывает.
«Я буду как обычно», – присылает сообщение Вика.
От Адомайтиса снова ничего, даже не прочитано. А мне горько! И хочется прижаться к сильному плечу. Глаза закрыть и услышать, что все будет хорошо!
«Закажи тогда. Я еду», – быстро печатаю. Ужин с подругой – это то, что мне сейчас нужно.
Пока веду машину, еще раз прокручиваю в голове свидание. Пытаюсь мыслить позитивно. Ладно. Пусть Павел больше не позвонил. Пусть я ему не понравилась. Главное – это что я отлично провела время! Вкусно поела, посмеялась, даже потанцевала. Позволила себе флиртовать. Возможно, этот ужин-свидание был послан мне, чтобы я вновь начала чувствовать? И позволила себе заинтересоваться кем-то.
Вика приходит сразу после курьера. Мы ужинаем, обсуждаем ситуацию, после чего прощаемся и расходимся по квартирам.
Впереди новый сложный день. А мне еще предстоит поездка домой. Я взяла билеты на поезд на поздний вечер, чтобы рано утром уже быть у родителей.
Утро начинается почти как обычно. Я просыпаюсь на пятнадцать минут раньше и успеваю почистить машину до того, как на улицу выходит Женя. Остается только улыбнуться ему и помахать, неловко пожав плечами. Тот демонстративно разводит руками и качает головой. Столько месяцев молчал, а тут активизировался.
Мужики чувствуют, что ли, когда у девушки появляются мысли о другом?
Занятия отвожу одно за другим. Матвей, к слову, старается с большим рвением, ведет себя прилично и даже скромно. Веселый, бодрый. Если бы с Павлом что-то случилось, он бы сказал, наверное. О брате ни полслова, с моей стороны тоже ничего провокационного. Мы оба увлечены химией. Нарочито избегаем личных тем. Кажется, Адомайтису-младшему… неудобно передо мной.
