– Вообще-то, я звонил.
– Видимо, не мне.
– Тебе. Раз десять. Ты трубку не взяла ни разу. Ну и я подумал, что ошибка оказалась фатальной.
– Если бы ты звонил, я бы заметила. Это точно, Паш, – говорю как-то совсем тихо. Смутившись. Я ведь не могла его в бан случайно кинуть?
Павел хмурится сильнее, раздражение в нем нарастает стремительно.
– Я его убью тогда.
– Кого?
– Матвея. Я телефон разбил, – разводит он руками, – когда из такси выходил у дома. С работы Моту позвонил, он твой номер продиктовал. Если пошутил таким образом… вот гаденыш. Понятно, что он злится на меня, но такое отношение переходит все границы.
Я округляю глаза.
– Так ты с рабочего звонил? А какие там цифры последние, помнишь?
Быстро достаю мобильный, снимаю блокировку.
– Эм… Ноль восемь шестнадцать. Это ресепшен моей клиники. «Айрис». И ноль семь двадцать, это зам.
Я листаю звонки. Двенадцать. Двенадцать пропущенных за полтора дня! Да он помешался!
На мне.
– А. Ясно. Я не беру трубку, если звонят с неизвестных номеров. Зря не сказала тебе в среду.
– Никогда?
– Никогда. Если ты в шоке от моих странностей, то можешь уйти под предлогом того, что устал после дежурства. Я сделаю вид, что поверила. И больше не буду ждать звонков.
– Вообще-то, я и правда устал. Но… ты ждала? – Паша наконец улыбается. Впервые за вечер.
Мы смотрим друг на друга. Долго. И ощущение такое, что нам никогда это не надоест. Всю ночь можем в гляделки играть. Мир взрывается романтикой. Павел качает головой.
– Прости. Я такой олень.
У меня замирает в груди.
– Это ж надо было так закосячить первое удачное свидание! Знаки твои не разобрал. Потом телефон разбил. В ремонт утром завез, но его, как оказалось, не спасти. Включается, но экран не работает.
В подтверждение слов Павел достает из кармана коробочку с новым айфоном.
– Это мне? – улыбаюсь я широко.
– Эм. – Адомайтис на мгновение мешкает, потом протягивает. – С днем рождения.
– Я пошутила. – Игриво касаюсь его пальто рукой. Поглаживаю.
Как у него это получилось? Все мои сомнения – просто вдребезги!
Паша улыбается. Намного смелее. Двенадцать пропущенных от него… Он мне тоже дико понравился, но при этом на два текстовых сообщения.
Да ты стопроцентный псих!
– У тебя модель получше, я запомнил. Врачи столько не зарабатывают.
– Даже те, кто на износ трудится в частной клинике «Айрис»?
– Я пока больше ассистирую. Мобильный после смены заехал купил. Сейчас буду включать. А ты решила, что я тебе не звонил и не писал? Серьезно? – Павел приподнимает брови, и я смущаюсь.
– Да. Прости. Я накатала тебе парочку злых эсэмэсок.
– Да ладно! Не терпится прочесть. – Бесподобная улыбка растягивает его губы до ушей.
Я вдруг понимаю, что должен быть какой-то подвох! Не может Адомайтис быть таким идеальным. Просто не может! Где? Где спрятаны тайная жена и дети? Кредиты, долги? Алкоголизм, игромания? Не могла я просто встретить хорошего парня и так сильно понравиться ему!
– Паш, давай ты сейчас включишь телефон, вставишь симку и дашь сотовый ненадолго мне.
Он качает головой:
– Ни за что.
– А я за это чаем напою. Блин, блин! – сетую я, понимая, что мы снова флиртуем.
Павел бросает взгляд мне за спину.
– Сосед спешит к нам, – говорит он. – Познакомишь?
– Давай лучше на чай? – слышу свой голос.
– Если только ненадолго. Я не спал две ночи.
– Про долго и речи не идет, у меня поезд через пять часов. Ты поешь, подобреешь. Все мои стыдные сообщения разрешишь подчистить.
Открываю замок и захожу в подъезд. Павел не отстает.
– Ни за что. Сохраню их на память.
– Может, я тебе что-то получше напишу потом?
– Например?
Я нажимаю на кнопку вызова лифта, понимая, что мне дико нравится флиртовать с Адомайтисом. Не могу остановиться.
– От тебя тут многое зависит. Например, спасибо за цветы. Или…
– Или? – переспрашивает он. Подходит вплотную.
Я оборачиваюсь, и Павел обнимает меня. Крепко. Нагло. Совершенно бессовестно и недопустимо! Вместо того чтобы оттолкнуть, поругать или хотя бы просто возмущенно пискнуть, я закрываю глаза и улыбаюсь. От него очень, просто очень вкусно пахнет. Морозно, резко. А еще веет усталостью и какой-то простой и уютной открытостью.
Его дыхание касается моего виска.
Двери лифта разъезжаются. Мы вдвоем заходим в железную коробку.
Глава 10
Жарко.
Я расстегиваю шубу, Павел – пару пуговиц на своем пальто. Смотрит на меня. Не отрываясь. Видимо, он флиртует так. Взгляд пронзает стрелой, будоражит. Если бы я все еще с Сережей в отношениях состояла и на меня вот так мужчина посторонний посмотрел, Сергей бы набил ему морду.
Если бы Паша так смотрел на другую, я бы ногти сгрызла от ревности.
Чтобы не кинуться ему на шею и не попросить о поцелуе, решаю попытаться в шутку свести ситуацию:
– Значит, «Айрис». Ведущая офтальмологическая клиника в регионе.
– Так точно.
Он подходит на шаг, упирается рукой в стену и нависает надо мной. Самоуверенный, голодный во всех смыслах. Губы мгновенно пересыхают. Я пялюсь на него, как попавшая в силки дичь. Руки заняты подарком.
Крутая частная клиника. Вот откуда хорошая машина, одежда. Целеустремленный, жадный до карьеры.
– Буду иметь в виду, – отвечаю с улыбкой.
– Велком, – произносит Павел запросто.
– Позвоню тебе, когда мне понадобится блефаропластика, – добавляю беспечно, прекрасно зная, что хирурги «Айрис» берутся за самые сложные случаи, возвращая людям зрение. – Скидку сделаешь?
– Я надеюсь, мы все-таки созвонимся пораньше.
Двери лифта разъезжаются, я ловко проскальзываю под рукой Паши. Прижимаю к себе цветы; букет тяжеленький, но и отдавать его даже ненадолго я не собираюсь. Шарю в сумке в поисках ключей.
– Пораньше вряд ли. Зрение у меня отличное, в детстве много черники ела.
– Черника тут ни при чем. Скажи спасибо генетике.
– Здрасьте! Родители, что ли, зря в меня ее впихивали стаканами?
Павел посмеивается.
– Я тебе не верю. А вот в силу черники – да! В шестом классе у меня резко начало зрение портиться – отец купил два ведра, мы под завязку забили морозилку. Как видишь, помогло.
