Я достаю ключи и победоносно показываю их Паше.
– С таким же успехом можно верить в оборотное зелье Гарри Поттера. Степень реализуемости сходная, – парирует за спиной хирург отвратительно назидательным тоном.
– Ах вот так?! Скажи еще, что упражнения для глаз не помогают!
– Скажу, конечно.
– Ну вот где ты был раньше… – тяну я, справляясь с замком.
Открываю дверь и застываю на пороге.
Потому что весь пол в воде!
– Ауч! Что это?! Откуда? Когда я уходила утром, так не было!
Быстро снимаю ботинки, но Паша хватает меня за талию, останавливая. Вообще, судя по всему, не упускает ни единой возможности коснуться.
– Погоди. Электричество вырублю.
Он открывает щиток, тыкает там какие-то кнопки.
– Проверяй, не кипяток ли.
Я приседаю и касаюсь рукой. Холодная. Киваю ему и бегу в ванную. Шлеп-шлеп. Вот невезуха! Весь мир против нас сговорился! То телефон у Адомайтиса сломался, то у меня потоп. Поспешно перекрываю воду. В санузле сухо – значит, беда не там случилась.
– Паш, езжай домой тогда, – говорю разочарованно. – Я вызову сантехника и приберусь тут. Романтический ужин откладывается.
Выхожу в коридор и вопросительно упираю руки в бока. Потому что хирург частной офтальмологической клиники, ведущей в регионе, снял ботинки, носки тоже. Закатал джинсы и стоит сейчас в воде. Деловито вешает пальто на крючок.
Поворачивается ко мне.
– Что стоишь? Ведро, тазик, тряпку тащи. Я поищу пока, откуда течет.
– Двенадцать пропущенных. Ах да, – подкалываю его я, усмехнувшись. Открываю кладовку.
Нахожу ведро, совок, тазик… и мы включаемся в работу, оживленно болтая обо всем подряд. Первым делом убираем воду, потом Паша исследует кухонный гарнитур и находит пробоину – треснула колба в фильтре. И вода, судя по всему, весь день тихонечко лилась, пока не затопила кухню и коридор.
– Как же так-то! – возмущаюсь я. – Это брак фильтра? Ему уже больше года, не знаю, примут ли по гарантии.
– Возможно, брак. Или предположу, что давление скакнуло, и колба треснула.
– Так бывает?
– Конечно. Какие-то работы в доме велись, воду отключали. Резко включили.
– Ясно. Жаль.
– Не переживай. – Павел подходит ко мне, обнимает за талию и смотрит сверху вниз. – Ничто так не сплачивает, как совместные ремонтные работы. Воспользуемся шансом.
– Вранье, – шепчу я совершенно серьезно. – Во время ремонта все всегда ссорятся.
Паша убирает прядь волос мне за ухо.
– Я бы не стал с тобой ссориться, Диана, – говорит мне. – Когда ты такая красивая.
– Взлохмаченная, в мокрой юбке и выбившейся из-за пояса блузке?
– Именно. В моем вкусе.
Он наклоняется и касается моих губ своими. Я закрываю глаза и улыбаюсь. Паша тоже улыбается. Потом снова целует. Невесомо, мягко. Касается моей щеки своей, и я понимаю, что он колючий. Это заводит. Его губы прижимаются к щеке.
Я привстаю на цыпочки, он снова ласкает мой рот.
В дверь звонят.
Паша обхватывает мою нижнюю губу своими. Основательно, тепло, достаточно мягко. Я едва удерживаюсь от сладкого стона.
Вновь звонят.
Он прикусывает ее зубами, это дико приятно, аж морозец по коже и легкость в коленях. Его руки на моей талии. Как-то незаметно там оказались: я увлеклась и момент этот упустила. Паша пальцы растопырил и плавно, но довольно ощутимо поглаживает, что выдает нетерпение.
– Вы меня затопили! – слышится разъяренный крик. – Я сейчас в полицию звонить буду!
– Прости, – шепчу я. – Это ко мне.
– Отобьемся, не боись! – кивает решительно Паша.
Еще раз чмокает меня и идет открывать дверь. Мне кажется или он… незаметно поправляет штаны, скрывая эрекцию?
Бросает в жар.
Соседка снизу – женщина на пенсии. В общем-то, довольно милая, но при этом не упускающая случая отстоять личные границы всевозможными способами. Когда мы делали ремонт, она частенько заглядывала поворчать из-за шума.
Увидев Пашу, соседка неожиданно быстро сменяет гнев на любопытство.
Я заверяю каким-то высоким голосом, словно не своим, что полностью возмещу затраты на ремонт и хлопоты. И искренне прошу прощения.
– Мы все починим, – включается Павел. – Не знаете, проводились ли какие-то работы в подъезде сегодня?
– Да, висело же объявление внизу, что воду отключат на два часа.
– Вот из-за этого. Диана не виновата, с каждым могло случиться. Дело житейское, давайте не будем ссориться. Мы же соседи.
– А вы кто вообще? Вы здесь теперь будете жить? – прищуривается женщина, внимательно рассматривая Адомайтиса. – Вместо нее? – указывает взглядом на меня.
– Надеюсь, все же с ней, – парирует Паша запросто.
Ауч. Я отворачиваюсь, чтобы сдержать смех.
Едва пострадавшая уходит, Паша вновь возвращается к фильтру, что расположен под раковиной, и заканчивает его отсоединять. Я спрашиваю вскользь, домывая кухню:
– И… как скоро ты переезжаешь, если не секрет?
– В течение месяца, наверное.
– Ничего себе! – фыркаю я. – Значит, у меня будем жить?
– Думаю, здесь нам будет удобнее. Готово! Не то чтобы я сантехник. Фильтр себе подключал сам, но не с первой попытки.
Паша вылезает из-под раковины и выпрямляется. Его джинсы мокрые до колен. Рукава свитера – тоже. Наверное, в мокрой одежде некомфортно.
– Включай воду, будем проверять, хозяюшка! – Эту фразу Адомайтис произносит нарочито громко и выразительно, как будто мы в каком-то ситкоме.
Хохотнув, я несусь в ванную, поворачиваю краники.
– Врубай! – кричу.
– Отлично. Можно пока так пользоваться. Я крут.
– Мастер! Спасибо. У вас все такие умелые в «Айрис»?
Я делаю движение руками, будто в них зажаты скальпели и я провожу операцию.
– Пожалуйста. Я в первой тройке.
– Почему же тогда такой не женатый? – ступаю на опасную территорию, поглядывая на моющего руки Пашу.
Стройный, крайне привлекательный мужчина. Заботливый. И целуется минимум на девятку.
Поджимаю пальчики ног в ожидании ответа.
Глава 11
Паша медлит. Явно обдумывает варианты, выбирая получше. Что, наверное, не очень хороший знак. Но об этом я решаю подумать позже.
– Во-первых, мне Матвея хватает, – произносит он наконец.
