Работы так много было зимой, голова просто взрывалась! Казалось, что ничего не успеваю. Нигде. Дурацкие месяцы.
А потом ее увидел. И все как-то замедлилось. И приоритеты расставились сами собой. И с Матвеем попутно решилось.
Ничего серьезного мне не хочется. Были, плавали, хватит. Но иначе с Дианой невозможно, а упустить я и правда не могу. Вот не могу, и все. Хотя понимаю, что с моей кашей в башке, с проблемами и прошлым лучше оставить в покое. Но уж очень она мне нравится.
Звенит звонок, я усмехаюсь. Диана встает за кафедру, включает первый слайд. Там смеющаяся спираль ДНК. Диана вновь оглядывает аудиторию, на этот раз внимательно.
– Добрый день. Рада всех вас видеть. Раз пришли, значит, сдадите, – произносит настоятельно. Натыкается на меня глазами и меняется в лице.
Я улыбаюсь и машу рукой. Она хмурится. Кажется, шутка не заходит.
– Вы желаете попробовать свои силы в тестировании за девятый класс, Павел Андреевич? – спрашивает Диана строго. Исподлобья пялится совершенно негостеприимно. Защищается и от меня тоже.
Дети оборачиваются, я пожимаю плечами, развалившись на стуле.
– Этот раздел плохо усвоил в школе. Не выгоняйте, Диана Романовна. Я заплатил, – посмеиваюсь.
Поддерживающие хохотки мне вторят то тут, то там.
– За что вы заплатили?
– За знания.
Она грозно прищуривается, я не могу сдержать смех. За то, чтобы посмотреть на тебя, неуловимую, за это и заплатил. Я тебя хочу, а ты меня забанила. Ну как иначе-то действовать?
– Не выгоняйте, – прошу.
– Не выгоняйте его! – присоединяются сердобольные детки.
– Хорошо, оставайтесь, только не мешайте. Итак, начнем.
Лекция оказывается интересной. Диана почти сразу входит во вкус, объясняет в красках, с примерами. Показывает слайды, пишет на доске. И чем больше я смотрю на нее, тем сильнее понимаю, что скучал. Каждый день скучал по ней вот такой – самодостаточной, гордой и в то же время нежной, покладистой. Покладистость, увы, умудрился просрать. Но что уж теперь. Фигуру Дианкину рассматриваю, вспоминаю, как на ощупь, на вкус. Все помню. И еще хочется.
Диана задает вопрос на засыпку и с нетерпением оглядывает учеников.
– Что, никто не знает? – приподнимает брови, явно расстроившись.
В ответ тишина.
Я поднимаю руку. Она снова оглядывает зал, задерживается на лице каждого ученика. Меня же демонстративно игнорирует.
– Вообще никто, что ли? Да быть такого не может.
Я тяну ладонь выше. Диана капризно всплескивает руками:
– А кроме дипломированного врача есть желающие ответить?
Тишина. Матвей поворачивается ко мне и требует подсказку. Даю понять, чтобы даже не рассчитывал. Это моя минута славы.
– Юля? Матвей? Егор?
Дети опускают головы. Диана делано вздыхает.
– Хорошо, Павел Андреевич. Идите к доске.
Усмехнувшись, я поднимаюсь и подхожу. Пишу формулу. Диана отступает на шаг и скрещивает руки на груди. Следит за моими движениями. Злится. Но это неплохо. Злость ведь лучше равнодушия?
Я заканчиваю решать задачу, Диана одобрительно кивает:
– Спасибо, блестяще. Хоть кто-то меня сегодня слушал внимательно.
– Обращайтесь.
Поворачиваюсь к ней спиной и возвращаюсь на свое место, слыша вслед едва уловимое: «Не дождетесь».
И снова широко улыбаюсь. Ее сопротивление ничуть не обижает, наоборот, стимулирует. Нам было очень хорошо вместе. Прежде, чем отступиться, нужно хотя бы раз повторить.
После лекции я даю ценные указания Матвею и остаюсь ждать на улице у машины. На заднем сиденье лежит букет из мелких белых цветов с забавным названием «гипсофилы». В ларьке попросил такие, что стоять будут максимально долго. Полчаса тянутся мучительно. Машины Дианкиной на парковке не видно, поэтому начинаю волноваться. Может, через черный ход выскользнула?
А нет, вон она!
Копна темных волос. Расстегнутый светлый плащ. И все тот же строгий костюм, под которым прячется уязвленная когда-то одним идиотом девушка.
Надо как-то баланс найти. Делать вид, что не видел фото, неправильно. Но и напоминать – тоже лишнее.
Я тут же беру цветы. Приближаюсь. Если разозлится, подарю и уйду. Поздравлю с увлекательной лекцией. Попробую потом когда-нибудь еще. Но вдруг поболтаем? При прошлой встрече я перестарался и случайно сделал Диане больно, хотя прекрасно знаю, что она любит другие ласки. Терпение лопнуло, так сильно хотелось.
От этой мысли тянет курить.
Делаю еще несколько шагов – Диана меня замечает, пораженно качает головой. Но при этом улыбается, что выдает ее с потрохами. Рада мне.
Напротив нее прямо на проезжей части вдруг останавливается внедорожник. Передняя дверь открывается, оттуда вываливается тот самый дятел. Как там его? Гордей, который сможет ей все дать?
Дятел достает из тачки розы. Огромный, просто необъятный букет, который ни одними женскими руками не удержать. Н-да. Мой очень недешевый, но выглядит сейчас жалко на фоне конкурента. Если ей нужны бабки здесь и сейчас, то выбор очевиден.
Диана переводит взгляд с дятла на меня и обратно. Явно растерявшись.
Я же чувствую раздражение, подпитываемое едкой ревностью.
Глава 33
Я не без труда гашу трусливый порыв рвануть обратно в школу. Нет, дело вовсе не в трудности выбора между мужчинами. Мы с Гордеем поссорились, он мириться приехал. По крайней мере, вывод такой по букету делаю.
А я не знаю, стоит ли. Стоит ли нам с ним продолжать.
Но зато я точно знаю, что не хочу предстать перед Адомайтисом жалкой неудачницей! Неспособной построить личную жизнь и познакомиться с хорошим мужчиной. Два месяца назад Паша четко дал понять, что не нужна. Теперь получается, будто жду терпеливо, пока передумает. От безвыходности по-детски топать ногами хочется!
Гордей – человек неплохой, но какой-то уж слишком доморощенный. Узнал, что после нашего субботнего разговора я не спать легла, а с другом встречалась. И сделал мне выговор, как секретарше.
Как вообще было все. Паша вез меня домой, мы долго плутали по узким улочкам частного сектора. Вдруг в скудном свете фонарей я увидела, что голубь запутался в ветвях ползущего по забору растения. Крыльями бьет, выбраться не может. Так жалко стало. Я схватила Пашу за плечи и навела кипиш. Стала умолять спасти несчастную птицу.
– Он там явно каким-то делом занят.
С каждой секундой бедное животное становилось все дальше.
– Паша, пожалуйста-пожалуйста! Он ведь умрет! Мучительно и медленно. Паша!
