Надо выкрутиться. Дианка – девочка папина и только-только начинает доверять мне. Ну вот так случилось, что понравились друг другу. Ну что теперь делать?
Сворачиваю на узкую разбитую улицу и шагаю по частному сектору. Холодный дождь усиливается, питает старые грязные лужи. Перепрыгиваю.
Желтая куртка поворачивает следом. Это уже интересно.
Вместе мы проходим километра полтора в глубь частного сектора. Если куртка местная, то должна смекнуть: круги наворачиваем.
Останавливаюсь на остановке, закуриваю.
Куртка тоже останавливается. Я оборачиваюсь и уже открыто вглядываюсь в лицо мужика. Тот тут же отворачивается. Что за кошки-мышки? Не то у меня настроение. Это кто-то от Романа Иванова? Сейчас выясним.
Убираю наушники. Делаю несколько шагов в сторону пятна. Оно разворачивается и тикает.
– Эй! – кричу. – Стой!
Мужик ускоряет шаг. Я тоже. В этот момент улицу взрывает рев сирены. «Скорая» на полном ходу вылетает из-за угла и несется вперед, подпрыгивая на колдобинах.
Я провожаю ее взглядом. Куда так быстро? Тут на скорости в тридцать километров опасно, дорога убитая. Примерно в ста шагах от меня машина резко виляет задом, слетает с дороги и… застревает в грязи! Твою мать! Накаркал!
Авто шлифует на месте, тщетно пытаясь вернуться на асфальт.
Сирена воет. Колеса буксуют. Водитель выбегает на улицу и начинает что-то орать. Толкает, пытаясь сдвинуть в места.
С пассажирского сиденья выпрыгивает совсем юная на вид девица и машет руками.
Надо помочь.
Я оглядываюсь на преследователя. Наши глаза встречаются. И я вдруг, совершенно для себя неожиданно, со столь большого расстояния узнаю бывшего Дианы! Это же Сергей Коржов. Тот самый мудак. Я его гуглил.
Сирена оповещает всю улицу, что кто-то в опасности. Время утекает сквозь пальцы. Его может не хватить. Когда ревет сирена, время идет на секунды.
С Коржовым мы враз киваем друг другу. Срываемся с места и несемся помогать.
Глава 41
Дождь барабанит по плечам и спине, от выхлопов голова кругом.
– Давай-давай! – кричит матерно водитель в окно. – Еще немного, мужики!
Подмога появляется вовремя: из соседних домов выбегают местные. Останавливается проезжающий мимо внедорожник, в котором находится трос. Нас, толкающих, уже пятеро.
«Газель» шлифует. Рывок вперед. Тощая девчонка-фельдшер бегает вокруг, жестикулирует и пищит, подбадривая:
– Еще немного! Мальчики, еще чуть-чуть! Быстрее! Времени совсем нет!
– Приготовились! – орет водитель. – Навались!
Внедорожник тянет, мы толкаем. Дождь хлещет потоком. Вот вам, блядь, и знак хороший. Сейчас бы я с мамой поспорил. Усмехаюсь. Ноги скользят, увязая в грязи. Я сжимаю зубы до скрипа и толкаю что есть мочи. Желтая куртка рычит рядом.
– Поднажми! – надрывается чувак слева. – Еще немного!
Тачка шлифует, но поддается.
– Еще-еще! Почти!
– Давай, ну!
Желтая куртка спотыкается и падает на колено. Быстро подскакивает и опять налегает.
Я нащупываю ногой камень и использую как опору. Мы орем, толкая…
Машина с ревом выезжает на асфальт! Я не удерживаю равновесие и падаю в грязь.
– Быстрее! – торопит водитель фельдшера, вновь врубая сирену.
Мужик из внедорожника поспешно отсоединяет трос.
– Спасибо-спасибо! – благодарит девчонка и забирается в «Газель».
– Спасибо, мужики! – орет водитель. – Здоровья вам крепкого! На том свете зачтется!
И жмет на газ. «Скорая» несется дальше, оставляя после себя шлейф воя сирены. Теперь значительно осторожнее едет, чем до этого. Но по-прежнему спешит.
Я же пытаюсь подняться. Тщетно! Поскальзываюсь и падаю в самую жесть!
Сука! Сука! Туфли на плоской подошве, бесспорно, не предназначены для подобной активности на свежем воздухе.
– Давай руку, помогу, – слышу незнакомый, интуитивно неприятный голос.
Поднимаю глаза, пытаясь поскорее отдышаться. Желтая куртка протягивает руку. Обувь у Коржова проще, но с протектором. Отмечаю, что мудак тоже запыхался, вытирает со лба пот. Это приободряет: не я один выдохся.
– Спасибо за помощь со «Скорой», – говорю, выбираясь на асфальт сам. Руки грязные, жать такие неприятно.
Пользуюсь как предлогом.
Топаю, чтобы отпала грязь. Народ расходится так же быстро, как появился. Мы остаемся вдвоем. Оба напряженные и на адреналине. Грязные как черти. Дождь становится тише. Словно отыграл свою партию, добавив драматизма ситуации. И может быть свободен. Мой бомбер мокрый насквозь.
Сука! Вот теперь точно видок подходящий для знакомства с родителями девушки.
– Тебе спасибо, – говорит Коржов. – Ты не местный. А «Скорая», может, к кому-то из моих ехала. Я, кстати, Сергей.
Руку больше не протягивает. Оценил реакцию. Но и не уходит.
Я прищуриваюсь.
– Павел.
– Я в курсе. Поговорить надо, Павел. Ты, наверное, не заметил, но я шел за тобой.
Твою-то куртку попробуй не заметь. Да и ты вроде убегал. Ладно.
– О чем?
– Тут бар недалеко. По пиву? Важное надо сказать тебе.
Сомневаюсь.
– Не пожалеешь.
– Нас пустят в таком виде?
– В этот бар пустят всех, – усмехается Коржов.
Неприятное предчувствие шарахает кувалдой по расшатанным нервам.
Но я ведь решил, что бояться не стану.
– Веди, – говорю. – Если там можно помыть руки и обсохнуть, я за.
– Вперед, – кивает Коржов.
Бар расположен в подвале, и в нем действительно тепло. Вдобавок нам сразу притаскивают обогреватель. Тут все знакомые Коржова. Я это место не помню.
Заказ не делаем, но пиво приносят сразу, как само собой разумеющееся. За несколько минут успеваю как следует рассмотреть обладателя некогда желтой куртки. Мужик высокий, крепкий, но выглядит явно херово. Обросший, круги под глазами, цвет кожи нездоровый. Бухает сто процентов. Еще он поправился довольно сильно. Судя по тем фото, что я видел.
В конце зала трое играют в бильярд. Характерные звуки ударов по шарам почему-то неприятны. Нервы. Нервы. Мне не стоит здесь сейчас находиться.
– Паш, у нас с тобой много общего, – говорит наконец Коржов.
– Разве?
Он отхлебывает пива.
– Да. Ты про меня не в курсе, наверное. Я вас в Красноярске видел с Дианой Ивановой. Вы типа встречаетесь, верно?
