* * *
Конджак-хан встретил Михайлу милостиво. Улыбнулся, пригласил в кибитку – здоровущий шатер, установленный на огромную, размером с автобус, телегу о шести осях, запряженную целой дюжиной волов. Еще бы, тащить такую тяжесть! Управлять таким стадом – настоящее искусство. По неизбывной степной традиции кибитками правили женщины, как Миша приметил еще года два назад, когда столкнулся со степняками во время путешествия в Царьград.
Вот и этим «автобусом» управляла молоденькая девчонка в ярко-синем кафтане с золотистой тесьмой. Худенькая темноглазая брюнетка с затейливой прической. Вполне даже миленькая, такой бы у зеркала сидеть, а не управлять огромной махиной!
Завидев всадников Арчигулы-обы, девушка с любопытством посмотрела на пленника и засмеялась:
– Коназ урусут?
– Коназ, коназ, – «бригадир» натянуто улыбнулся и поклонился в седле – видать, девчонка-то была не из простых.
Полог кибитки откинулся, и из шатра выглянул худощавый малый – смуглый, голый по пояс, в одних узких штанах и с толстенной золотой цепью на шее. Этакий браток из девяностых, подумал Михаил.
Завидев его, Арчигул-оба немедленно спешился и поклонился. Кибитка замедлила ход…
Миша невольно оглянулся – за главной телегой виднелась еще одна такая же, за ней – еще, еще и еще – вплоть до самого горизонта! Или это просто так казалось… мираж…
– Хан приглашать к себе! – между тем Арчигул повернулся к пленнику. – Полезай! Гостем будешь…
Полуголый чувак уже успел накинуть халат из зеленой переливающейся ткани. В кибитке вкусно пахло вареным мясом и еще какой-то снедью. Миша сглотнул слюну – проголодался.
– Я – Конджак! – приосанился хозяин кибитки. Горбатый слуга притащил большой кувшин и золотые кубки.
Хан довольно улыбнулся:
– Пей! Это не кумыс – арька.
Ну, не отказываться же!
Хмельной напиток огнем прокатился по пищеводу. Арчигул-оба довольно крякнул. Конждак улыбнулся. Выпили еще… Закусили круглыми катышками козьего сыра.
Пока принесли мясо, гости уже успели захмелеть, как и хозяин.
Арчигул, впрочем, быстро откланялся, а вот Михаилу пришлось пить еще – заодно и побеседовали.
– Я знаю, ты не князь, ты – сотник, – Конджак-хан говорил по-русски без всякого акцента. – У тебя дружина при туровском князе. Младшая стража.
Однако хан был весьма неплохо осведомлен. Откуда? Точней – от кого? Такие сведения мог знать только кто-то из своих – Неждан, например. Он и поведал бродникам, а уж они – хану.
– Я знаю о тебе почти все, сотник, – взяв кусок вареного мяса из большой серебряной миски, ухмыльнулся степной князь. – Ты – славный воин. Ты умеешь командовать, и лучше того – умеешь обучать воинов. Я же – властелин этой степи! Подчиняюсь лишь Боняку, чаще же – никому. Вольный ветер! Хочешь так?
– Ты… откуда так хорошо знаешь русский, хан? – сотник уклонился от ответа.
Конджак отложил недоеденный кусок и снова потянулся к кубку, похвастал:
– У меня две жены – русские. И старшая дочь – замужем за переяславльским боярином Анцифером Антиповым. Антиповы – славный род! И мой род славен. Вот что, Михайла, даю за тебя свою младшую дочь, Кайрану! Славная девушка. Ты ее видел – кибиткой правит. Такие, как ты, мне нужны. И не думай, что в степи дел для тебя нет! Ну так как? Согласен? Сейчас же и сговоримся о свадьбе.
Сотник лишь головой покачал – вот это повороты! Признаться, такого он никак не ожидал. Ждал, что буду пытать, бросят в земляную яму… Но чтоб вот так – ни с того ни с сего жениться, неизвестно на ком?! Пожалуй, уж лучше яма…
– Э-э, не торопись, подумай! – между тем продолжал хан. – Хорошо подумай. Я ж тебя не тороплю… А дочку сегодня пришлю – познакомитесь… В гостевой кибитке будешь ночевать! Йэх… А завтра праздник! День чистой воды! Ох, и выпьем же! Якши!
Намахнув сразу полный кубок, Конджак откинулся спиной на подушки, закатил глаза и громко захрапел… Горбатый слуга повел Мишу к ночлегу…
Огромные половецкие повозки все время двигались, пусть и неторопливо. Все время скрипели тележные оси – их, похоже, специально не смазывали или не считали нужным. Сильно пахло кислым кобыльим молоком и конским навозом, лишь снаружи ветер приносил горьковатый запаха степных трав.
Гостевой повозкой тоже управляла женщина, сморщенная старушка. Плосколицая, с узкими щелочками-глазами, она чем-то напоминала старинного китайского божка. Слуга ее не представил – не счел нужным, да и как его самого звали – Миша тоже не знал.
Ну и черт с ним! Вот еще – знать по именам всяких там слуг? Кому оно надо? Если что и сделать сейчас – так это поспать…
Пленник – или уже гость? – так и сделал, завалился на толстую верблюжью кошму…
А проснулся оттого, что кто-то лежал рядом! Хотел вот перевернуться и… Наткнулся рукой на чье-то голое тело! И тут же ощутил на устах соленый вкус поцелуя…
Встрепенулся, окончательно просыпаясь:
– Ты кто?
– Не говори ничего… – с жаром зашептали в ухо. – Просто возьми меня… ну…
Горячее дыхание… горячее девичье тело… упругая грудь с острыми твердеющими сосками… Неужели это…
– Ляг на спину… да…
Миша послушно повернулся и больше не делал ничего – все делали за него, на редкость умело и страстно, так что уже очень скоро молодой человек ощутил поистине неземное блаженство, забыв о том, где он и кто…
Лишь скрипели тележные оси… И снова ласки и шепот…
– Как тебе, хорошо?
– Очень. А можно свечку зажечь?
– Светильник… – послышался тихий девичий смех. Раздался стук кресала…
От высеченных искр загорелся, задымил трут. Вспыхнул зеленоватым светом светильник в золотой чаше…
Сотник скосил глаза.
Она! Та самая девушка, что правила волами. Младшая дочка Конджака. Как ее… Кайрана… А ничего так… Ну, право же слово – хороша! Стройненькая, миниатюрная, страстная… Вот повернулась, а глазки-то как блестят – ого-го!
– Говоришь, тебе хорошо? – голенькая степная красотка прекрасно болтала по-русски.
– Сказал же… – улыбнулся Михайла.
– А вот мне – не очень!
Черные глаза вдруг вспыхнули лютой непостижимой ненавистью, в руках Кайраны свернул кинжал… Не говоря больше ни слова, девчонка бросилась на парня разъяренной пантерой. Да так ловко и с такой неожиданной силою, что сотник едва смог перехватить ее руку…
А дальше – все просто. Как в армии учили… и еще учат в милиции. Самбо. Перехват, загиб руки за спину…
И кинжал тихо упал на кошму…
– Пусти-и… больно! – змеей прошипела красотка.
– Что тебе надо? – готовый ко всему, молодой человек осторожно ослабил хват.
