Геста взглянула на нее, как на безумную, и попятилась, повторяя:
– Нет… нет… Я не могу вернуться домой. Я не хочу! Мое место здесь, и у меня уже нет другого выбора, кроме как бороться за Драгомира. Я не девица более и бесплодна – кому я нужна там, на Клипбьерне?
Этот разговор повторялся не единожды, и каждый раз Геста гнала от себя заманчивую мысль о возвращении домой. Да только там ее уже и правда никто не ждал.
Она опустилась в кресло и, оперевшись на подлокотник, закрыла лицо руками.
И словно увидела перед собой Драгомира – мужчину, которого желала больше всех, когда-либо встреченных. Нет… когда-то еще был Сигнар, младший брат Хальвдана. Но любовь к молодому верегскому воину казалась теперь глупым детским чувством, которое растворилось в лучах величия кириятского князя, стоило лишь снова взглянуть на него после двух лет разлуки. И ребенка, что Геста тогда уже три луны носила под сердцем, ей не было жаль.
Вот только Хальвдан узнал, что она была тяжела и извела дитя в своем чреве. Сгоряча об этом ему рассказала Тора, решив, что разумный мужчина, который в те времена уже несколько лет величал Гесту сестрой, сможет отговорить ее от новых глупостей. Но тот почему-то не стал. И молчал о своем знании вот уже столько зим. Геста видела, что терпение воеводы на исходе, и он в любой момент расскажет обо всем князю.
Она рассчитывала, что сразу по приезде станет княгиней. Тем более, если родит ему дитя – ведь все остальное станет неважно. Но, знать, богиня Ньегге покарала Гесту за убийство бесплодием. Попытки исправить это не привели ни к чему: даже снадобья Лерха были бесполезны. Все последнее время Геста лелеяла мечту о том, чтобы поехать к миртам и попросить их милости, заплатить любые деньги, если нужно. Но боялась, что это еще больше отдалит от нее Драгомира. А теперь и вовсе не хотела оставлять его без присмотра, когда рядом ходит эта девица, которая привлекает столько взглядов.
Нет, она не допустит! Она доведет дело до конца, испробует все, что только можно, лишь бы добиться своего. Слишком многое ей довелось пережить, чтобы сейчас отступиться.
Глава 12
Солнце только-только приподняло верхний край над покрытой искристой изморозью стеной детинца. Сонные лучи упали на ослепительно-белые от снега крыши ристалищ и дружинных изб, нутро которых еще не содрогнулось от гомона и топота проснувшихся кметей. Хальвдан, закончив разминку, как и был, босиком, дошел до колодца, зачерпнул горсть свежего, еще не прибитого последним осенним теплом снега и, задержав дыхание, резкими движениями растер по груди и плечу. По коже будто прошлись точильным кругом, но в следующий миг ее охватило приятным жаром. Хальвдан довольно рыкнул, зачерпнул вторую горсть и обтер другую руку.
С детства его приучили не бояться холода отец и сама природа окрестностей Клипбьерна. И, даже отправившись более чем на тысячу верст на юг, Хальвдан не давал телу разнежиться в тепле. Закалка, она никогда лишней не будет. К тому же все говорило о том, что в поход на вельдов придется идти в самый разгар зимы. Слишком много еще вопросов остались неразрешенными. Да и пока не будет собрана дань со всех земель – выдвигаться из города князь не станет.
Хальвдан расколол тонкий ледок на поверхности воды в ведре и умылся, попутно прислушиваясь к отдаленным шагам. Кто-то торопился к нему спозаранку – не иначе случилось что-то важное. И будто спеша подтвердить это, позади раздался знакомый хриплый с дороги голос:
– Энтед эт
[21], Хальвдан ярл!
Ленне, один из воинов, отправленных в подмогу местным на поиски пропавшего в окрестностях Лерги отряда, расторопно подал ему полотенце. Тот взглянул на него, недовольно качнул головой и ответил, вытерев лицо:
– Здрав будь, Ленне. Наконец-то! Остальные тоже тут?
– Нет. Меня отправили гонцом. Правда, пришлось у городских ворот до рассвета околачиваться. Стражники не пускали, сожри Хеггль их кишки.
Верег нахмурился, видно, добавив про себя еще пару проклятий на головы часовых. А проблеск надежды на удачное разрешение истории со сборщиками дани почему-то тут же погас. Иначе парни не отправили бы в Кирият одного только ратника.
– Гонцом? Что-то стряслось?
Ленне мотнул головой и пошел за Хальвданом, который направился к ристалищу, где оставил сапоги и оружие.
– С нами ничего, а вот отряд мы нашли.
Он сделал многозначительную паузу, будто подбирал слова для девицы, которой собирался признаться в любви. Нашел время говорить загадками! Хальвдан остановился и в нетерпении всем телом повернулся к нему.
– Ну?
– Их обоз обнаружился в чаще между Изломом и Пастерной, в стороне, ближней к Лерге. Далеко от дороги, будто кто нарочно их туда увел. Следов почти не было, мы лес едва не частым гребнем прочесывали, – Ленне снова замолк на мгновение и продолжил тихо: – Эта… погибли они все.
– Почти полсотни человек?!
Верег вздохнул и развел руками, поспевая за Хальвданом. Тот, забрав вещи, сразу направился к замку, по пути кивая на приветствия кметей, которые уже проснулись и вышли освежиться во двор. Парни с интересом поглядывали на гонца, кто-то тут же пристраивался неподалеку, чтобы послушать хотя бы обрывки разговора.
Между тем Ленне рассказывал:
– На том месте, где мы их нашли, трава вся вытоптана на несколько десятков саженей вокруг… Ну, просто с землей смолота. И дальше мы следы конных увидели – земля мокрая была после дождей, хорошо отпечатались. Но больше всего пеших было. Видать, большой отряд на наших напал. Их окружили и перестреляли из луков, как куропаток.
– Так, достаточно, – Хальвдан коротко поднял руку. – Суть мне понятна. Остальное расскажешь кнезу и Бажану. Пойди в поварню – поешь чего-нибудь. Я за тобой пришлю.
Ленне кивнул и подотстал, но добавил вслед:
– И стрелы, которыми их перебили… Кажись, древнерские, Хальвдан ярл.
Тот снова остановился и обрушил на ратника неожиданное для самого себя недовольство:
– Кажется, я просил не называть меня ярлом? Какой я, к драугру, ярл?
Ленне только растерянно приоткрыл рот. А Хальвдан развернулся и, зло впечатывая шаги в подмерзшую землю, пошел к башне. Обычно он не цеплялся к тому, как его величали прибывшие с Клипбьерна вереги. А те знай твердили: ярл да ярл. Хоть стать вождем рода он не успел – не до того стало, когда давний друг Драгомир прибыл за много верст от Новруча и попросил отправиться с ним – объединять земли в княжество. Сломя голову Хальвдан помчался из родных мест в края, где и сам-то никогда не был. Забыл об обещании конунгу стать ярлом после отца, забыл о возлагаемых на него надеждах, о грядущих походах, что сулили славу и почтение – самое важное для будущего молодого вождя.
А вот его воины не забыли. И кто знает, чего больше было в их обращении, исподволь ставшим привычным: уважения или упрека. Сегодня оно почему-то взбесило Хальвдана. Видно, причиной послужила донельзя скверная весть о сгинувшем отряде. Никак древнеры пожелали вновь напомнить о том, что присоединились к княжеству едва не из-под палки. Снова неожиданные и нелепые потери – будто боги решили вдоволь позабавиться, извести Драгомира и воевод еще до похода.
