И у нас получается. Нечто. Этот застывший плевок металла артефактом назвать стыдно. Но все символы, по словам Богдана, на своих местах и плетение устойчиво. Я ему верю, хотя проверять опасаюсь.
Покровский тоже не спешит воспользоваться своим великим творением и мы договариваемся, что испытаем его завтра. И где-нибудь за городом. Подальше. На том и расходимся.
И, пока я иду, уставший, грязный, но довольный, по темному парку к семейному храму, меня осеняет идея. Как можно воспользоваться Поиском пути и получить ответ хоть на один из тревожащих меня вопросов.
Глава 18
Идея посещает совершенно идиотская и опасная. Проследить за Панаевским.
Я прямо слышу вопли в своей голове - богатый мат деда и угрозы кары всех богов верховной. Все, как я люблю.
Но, во-первых. Пока мы колдовали с Богданом, я понял как мне воспользоваться символом сокрытия и стать буквально невидимкой. Не физически, увы, но максимально незаметным.
Потому что во-вторых. В голове наконец сложились все эти туманные речи жриц про границы, буквальность и прочую нематериальную хрень.
Здоровяк-артефактор лихо орудовал воплощениями символов и пусть ни одного из них запомнить не удалось, но главное я понял - границ и правда нет. Если совсем условно - как ты думаешь, так оно работать и должно. Со своими ограничениями и в пределах общего принципа, но тем не менее.
Посетившее озарение меня окрыляет и не терпится проверить свою безумную теорию. Если все, что я себе навоображал, правда, то силу мне отсыпали все же неслабую. Но сначала надо подготовиться.
— Неужели решил прийти на еще одно ночное дежурство? — Антея встречает меня у храма.
— Нет, хотя, честно говоря, хотелось бы, — вежливо ей кланяюсь. — Мне нужен доступ в библиотеку и тихое место.
Жрица подозрительно рассматривает меня и словно принюхивается своим острым хищным носом. Вряд ли она может мне отказать, но сомнения гложут.
— Хорошо, я дам тебе все необходимое. И оставлю одного. Но самого к книгам не подпущу. Скажешь, что принести.
Вот хтонь, я то надеялся посмотреть что там есть вообще. Теперь придется как-то объяснять, не вдаваясь в подробности зачем.
Антея приводит меня в храмовую библиотеку, хотя я уже знаю путь. Меня тянет к этим книгам и сила сама указывает дорогу. Провожу первый эксперимент, сплетая еле заметный молочный след силы с символом сокрытия.
Жрица, идущая впереди, удивленно оглядывается на меня и хмурится, мотая головой. Похоже, я пропал с ее радара. Отлично, хоть и не вовремя спалился. Но и Поиск пути больше не тянется под ее ногами, уходя вперед по коридору.
— Какие книги тебе нужны? — не теряя времени, задает она вопрос, пока мы идем.
— Сводная информация по родовым символам и знакам. А также по умениям и призывам, всем, какие когда-либо были в нашем роду.
— Ты решил на месяц засесть в храме? — она качает головой. — Да и зачем тебе столько... Все равно не поймешь.
— Мне нужно иметь представление, я не собираюсь это все сразу учить, — упорствую я.
Антея еще что-то неразборчиво ворчит себе под нос, но хоть не отказывает. Подозреваю, что она принесет мне сильно «облегченные» варианты.
Жрица отводит меня в главный зал, уже закрытый для посетителей. Приносит мне несколько книг и сообщает, что раз в час будет заходить для обхода, а так зал в моем распоряжении.
Я усаживаюсь на пол, прислоняюсь к подножию. Необычное ощущение - тихо, прохладно, приглушенный свет и мерное гудение силы, исходящее от статуи. Приятно.
Кажется мне это или нет, но незримое присутствие бога-волка помогает сориентироваться в потоке информации.
В роду у Белаторских явно было немало шпионов. Умения то соответствующие. Помимо поиска пути - взлом замков, ночное зрение, обостренный слух, детектор лжи и эмпатия. Идеально для разведки и грабежа.
С боевыми скромнее. Никакой ярости и гнева, только временное ускорение и защита. Единственное, что заинтересовало - Волчья кровь. Поднятие боевого духа, а по сути режим берсерка. С пометкой «редко» и «в крайних случаях».
Практической информации ноль, только непонятные для меня пояснения типа «при пр. обстоятельствах», «открытый», «закрытый» и «да хранят вас боги».
Последняя пометка нашлась рядом с описанием умения очень далекого предка. Он мог вызвать моровое поветрие и за раз угробить сотни, а то и тысячи. Неизвестный комментатор добавил еще «возм. проклятие» и «возм. связь с СТ?».
Одним из всадников Апокалипсиса мне становиться не прельщает. Больше никакой жути в списке достижений рода нет.
Нахожу я и основные умения с упрощенным, но хоть каким-то, принципом действия. В первую очередь меня интересовал поиск человека. Как ментальная связь, но без связи.
Там все оказалось просто, представляешь человека, привязываешься по особенностям и видишь «при пр. обстоятельствах». Что за обстоятельства, непонятно. Но главное - местоположение так не найти, только человека на уровне жив/нет.
Непонятно, как находил меня брат. И что-то мне подсказывает, что он не объяснит, спроси я в лоб. Значит, будем комбинировать.
Мне надо лишь попытаться объединить сокрытие, поиск пути и поиск конкретного человека.
Испытываю на Покровском. Если что-то пойдет не так, то с ним мы сможем договориться.
Картинка мутная, различимая в общих чертах. Богдан душевно дрыхнет на просторной кровати, подушка на полу, из под одеяла торчит пятка, которой он дергает во сне.
Всматриваюсь и даже начинаю слышать храп. Чувство направления такое сильное, что подмывает двинуться с места. Даже невольно поднимаюсь на ноги.
Отключаюсь от здоровяка, мысленно пожелав тому приятных снов, и переключаюсь на брата. Тот стоит на террасе, уперевшись руками в перила и смотрит в ночное небо.
Рядом, в тенях, чья-то фигура. Ее не разглядеть, только по очертаниям ясно, что женская. Поспешно отворачиваюсь, отзывая поиск. Еще не хватает подглядывать.
Неужели все из нашего рода так умеют? Правда, чувствую я себя уже изрядно вымотанным, всего лишь два коротких поиска и на меня наваливается тяжесть. Нда, круглосуточное наблюдение так не организовать.
Ладно, погнали.
Сосредотачиваюсь на образе Панаевского. Темные настороженные глаза, перекошенный уголок губ, взъерошенные волосы. И сила - мутная, неприятная. И этот зверек еще, ну чисто песец, а не гепард.
Удерживать перед глазами и его образ, и символ сокрытия, оказывается непросто. Зажмуриваюсь и почти перестаю дышать. В ушах звенит.
Сначала приходит ощущение, где он сейчас. Почти центр города, южная часть, между храмом Маат и Центральным вокзалом. Какие-то загаженные дворы, двухэтажные длинные полуразрушенные дома.
