Да ну что же ты будешь делать… Нет, ну сейчас делать вид, что никакого слова я не давал, будет совсем неправильно. Боги, как же приятно.
— Элия! — я вскакиваю, роняя ее на пол.
Помогаю девушке подняться и она тут же обвивает своими руками мою шею.
— Неужели даже этого нельзя? — невинно хлопает ресницами.
С усилием отвожу взгляд от ее губ и освобождаюсь из объятий. Так, еще немного и эта девчонка победит. Делаю несчастный вид и мотаю головой:
— Ничего нельзя. Совсем. Даже целоваться. Даже в щеку. Что-то душно тут. Мне бы на свежий воздух выйти.
— Ааа… — она испуганно смотрит на дверь, потом на окно.
Отлично, сбегать из спальни жрицы любви через окно. Такого ты, Игорек, еще не делал. Хотя я не уверен, после встречи с эллинками. Что я там вообще делал. И какие дипломатические связи налаживал.
— Хорошо, — сдаюсь я, не желая подставлять Элию. — Можно и так. Скажешь, что я так привык всегда уходить.
Ну хоть первый этаж, пусть и не видно ничего. Не видно мне шикарного и густого куста, облепленного липучими цветками. Прямо в него и я приземляюсь, безрассудно сиганув из окна.
Не знаю, что это за экземпляр местной флоры, такой приставучий. Но отдиранием пахучих соцветий я занимаюсь минут десять. Пока иду к воде, заметив там небольшой безлюдный причал со скамейками.
Прохлада, идущая от воды, немного остужает, принося облегчение. Силой я, пожалуй, больше себя успокаивать не буду. Успокаиваю мыслью, что добыл полезную информацию и наконец придумал, что делать дальше.
Для начала постараться не взбеситься на брата и не начистить ему морду. Он же из самых добрых побуждений, я уверен. Наверняка думал, что после первой встречи с демонами и боя, самое то — выпустить пар.
Понимаю и согласен, но осуждаю. Эта опека над младшим братом меня порядком раздражает. Мои гневные мысли прерывает скрип открывающейся двери и приглушенный смех.
— Перестань, — звенит тихими колокольчиками женский голос.
— Не могу от тебя оторваться, может еще разок, по-быстрому? — отвечает ей спутник.
У дома происходит какая-то возня. А я узнаю голос амбала Эратского. Проклятый город и проклятый мир, чего же вы такие тесные! Вжимаюсь в скамейку, но в мою сторону парочка и не смотрит.
Возня заканчивается быстро и слышится немного сердитое:
— Уходи! Иначе расскажу госпоже Бенну. Она такого в своем доме не потерпит!
— Ладно, ладно, чего ты сразу заводишься. Я пошутил, — ворчит Эратский и уходит, шурша подошвами по каменной дорожке.
Получается, наш Вадик тот еще ходок по неприличным местам. И, похоже, краев не видит. Не в копилку его плюсов эта информация, но тоже пригодится. Пожалуй не такая и плохая идея, по злачным заведениям походить.
Через полчаса объявляется брат. Он обеспокоенно зовет меня, шаря в кустах под окном Элии. Я поднимаюсь и тихо подзываю его к себе.
— Ты меня напугал! — он подбегает и оглядывает меня. — Мне сказали, что вышел из окна и все. Что случилось?
Сработало два раза, сработает и в третий. Я хватаю его за грудки и трясу.
— Ты! — завелся я уже за это время прилично, так что теперь приходится сдерживать злость. — Ты меня подставил уже дважды, Яр! С теми ифритами и тут. Ты меня хотя бы спросил! А я слово дал. Знаешь, как это, когда нарушается слово аристократа?
— Игорь… — на него смотреть жалко, настолько он расстроен.
— Нет, Яр, хватит. Теперь ты мне должен.
— Что я должен сделать? — тяжело вздыхает брат, сдаваясь.
Глава 19
— Ты поможешь мне завтра попасть в Дименхор! — выпаливаю я.
— Чегооо?! — Яр вырывается и отступает. — Ты свихнулся, братишка? Какой Дименхор, это же хрен знает где. Зачем тебе туда?
— Ну ка, расскажи мне, кто такой Иредж и что он сделал с моими руками, — я резко меняю тему.
— Чего? Ты о чем? Что он сделал? — брат моргает, потеряв нить разговора.
— Кто он такой? — напираю, пока не очнулся.
— Ифрит! — отвечает Яр и сглатывает. — Ты чего на меня орешь?
— Ну давай поговорим спокойно, — я тут же снижаю голос. — Кто такие ифриты и какая у них сила?
— Ифриты — самые сильные из народа персов. Тоже союзники наши, между прочим. Там свой пантеон, но ифриты обособленные. Их сила вроде как древнее. Но после войны богов они примкнули к империи. Ну или позволили тем считать, что примкнули. Говорят, что они не совсем люди…
— И кто же тогда?
— Духи, божества. Как их только не называют за глаза. А до первого прорыва хаоса и вовсе демонами. Но они сами считают себя народом. Хоть и лучше людей. Их не так много осталось, поэтому к хаосу они стараются не соваться. Но помогают иногда.
— Например такими вот рисунками? — я поднимаю руки.
— Да, такими вот рисунками, — передразнивает Яр. — Их сила — везде, Игорь. И малой толикой этого они могут поделиться. Как и говорил Иредж, ты не сможешь пользоваться их силой так же, как они. Она, хм, зациклена на одну задачу — бороться с тварями хаоса.
— Везде? — до меня начинает доходить. — Так они что, всесильны?
— Они могущественные, но не бессмертные. Хотя, подозреваю, что живут гораздо дольше людей. Но в войне богов их почти истребили. Ифриты лезли в самое пекло, в самые страшные битвы. Бились с Высшими и погибали. У них тоже есть предел и слабости. Как у всех нас.
— А ты не думал, что это опасно? Связывать чужеродные силы? Это же как… не знаю, делать переливание крови не той группы.
— Связывать? Ты о чем? — хмурится брат, не понимая меня. — Это работает как и другие татуировки. Как артефакт, если хочешь. Ты просто носишь его с собой, всегда.
— Да не просто… — я думаю пару секунд, что можно сказать. — Со мной это явно не совсем так сработало. Силы… как будто переплелись. И теперь мне нужно в Дименхор, чтобы это исправить.
— Не понимаю, при чем тут Дименхор. Давай свяжемся с Иреджом и расскажем ему, что с тобой происходит. Ну, как тебе кажется что что-то происходит.
— Мне нужно в Дименхор, — упрямо повторяю я.
— Да кто тебе это сказал? — начинает злиться Яр.
— Послушай, ты можешь мне просто поверить? Без объяснений откуда, кто, зачем? Просто поверь, мне нужно туда попасть. И как можно скорее.
Меньше всего мне хочется втягивать и брата в свои тайны. Просить дать слово, все рассказывать. Надеяться, что он сразу поймет и поверит. Я достаточно перенервничал за разговор с Олегом.
— Ты уверен? — брат хмурится уже так сильно, что лицо покрывается морщинами.
— Уверен, Яр. Как никогда в жизни. Для меня это очень важно. И я прошу твоей помощи.
