— Сокол один доложил об атаке в полутора часах лету. Затем о том, что поднимается буря. После мы получили сигнал бедствия. Они были сбиты и упали.
— Как это возможно? Как их могли сбить? — ору я в ответ.
Ничего не понимаю. Да, есть и летающие твари, но, насколько я знаю, уйти от них несложно. И, при нападении с воздуха, защищает броня. А в лопасти, какими бы они не были агрессивными, демоны не кидаются. Инстинкт самосохранения у них сильный.
— Не знаю! Сигнал был очень плохой. Они, скорее всего, попали в бурю, а там может сбоить связь. Но связисты сказали, что четко слышали «сбит». Не упал, а сбит…
Нам раздают переговорные устройства с наушниками, пока все не охрипли, и разговаривать становится проще.
— Получены координаты, — слышится голос пилота. — Взлетаем.
После нескольких полетов все уже автоматически хватаются за ручки и выступы.
В желудке ухает и сжимается, когда вертушка поднимается вверх и резко уходит вперед, опуская нос. Ветер, через открытые двери, бьется в одежду и лицо. База, с бегающими людьми, остается позади, растворяясь в облаке поднятой пыли. Впереди — только бесконечная пустыня.
— Точные координаты падения неизвестны, — говорит нам старлей. — После атаки они успели уйти, предположительно, обратно на север. Если буря движется к нам, то приборы будут барахлить. Все птички ищут по квадратам.
Он обводит нас мрачным взглядом, задерживаясь на Игнате.
— Скажу честно. Дела обстоят хреново. Что бы там ни произошло, в любом случае ситуация нештатная. Прежде чем пропала связь, они успели доложить о пяти прорывах. Такого я припомнить не могу. Локаторы зафиксировали три и вырубились. Там, — он мотает головой в сторону носа, — сейчас происходит какая-то хрень. И я молю богов, чтобы вы были к этому готовы.
Мы переглядываемся с друзьями. Пять прорывов — это серьезно. Неизвестно сколько тварей успело оттуда выползти, но все равно больше, чем мы видели до этого. Но сейчас у нас есть огневая поддержка и вертушка. С воздуха можно многих уложить, не рискуя своими шкурами. И свои рядом.
Выражение лица командира мне очень не нравится. Он предельно собран и серьезен, но лицо осунулось, стало старше и заметно бледнее. На несколько тонов бледнее Вяземский. Ну с ним все понятно, первый вылет и сразу в самое пекло. Ну хоть не паникует, только сидит, уставившись в одну точку, кивая на слова старлея.
— Мы готовы, — спокойно отвечаю я, подняв большой палец вверх.
Командир смотрит пристально. Пытается поймать в моем взгляде что-то. Слабость, непонимание, страх, раздолбайство — не знаю. Ясно, что он нас толком не знает и доверять не может. Но сейчас нам придется положиться друг на друга.
А мне — на то, что силы действительно будут работать, как надо мне, а не им.
— Будь моя воля, не тащил бы вас, — отвечает командир, но на лице проскальзывает облегчение. — Не готовы. Да только к такому, похоже, никто не готов, — он поворачивается к кабине. — Что там?
— На канале тихо. Первый и четвертый зашли в бурю, связь пропала. Второй на подходе. На радарах чисто. Помех пока нет.
— Так, собрались, — он снова обращается в нам. — Мы скоро подойдем к буре. Видимость станет почти нулевая и трясти будет прилично, будьте готовы.
Я выглядываю чуть вперед и шокировано застываю. В нескольких километрах перед нами стена. Словно небо упало на землю клубящимися рыжими облаками. Отсюда кажется, что они стоят на месте. А их высота… Глаза просто не верят.
— Полторы тысячи метров, двадцать метров в секунду, растет! — докладывает пилот, стуча по одному из мониторов. — Двадцать пять.
Хтонь! Полтора километра вверх? И мы летим прямо туда? Командир мрачнеет еще больше и надевает очки. Мы следуем его примеру. В воздухе уже летают мельчайшие частицы колючего песка. Мы несемся на стену песка, а она на нас.
— Что за… — слышу удивленный голос пилота. — В зоне видимости вертушка! На два часа! Сигнал!
Я кручу головой, не сразу сообразив куда смотреть. И вижу чуть правее еле заметное темное пятно, скрывающееся в буре. Вертолет очень низко, почти у земли, и от него завирхяется красный дым.
Я судорожно пытаюсь вспомнить, что означает красная дымовая шашка. Подбит? Атакован? Пилот пытается связаться, но я даже сквозь шум винтов слышу ответное хрипение.
— На связь не выходит!
— Давай туда! — принимает решение командир.
Мы ныряем в бок и летим на след красного дыма. Туман подсвечивается вспышками выстрелов, в них виден и силуэт вертолета. От тряски и виражей я теряю его из видимости.
— Володя, приготовься! — кричу я Истровскому.
Но вижу, что прорицатель уже откинул голову назад и вцепился руками в сиденье. А, хтонь. Отлепляюсь от ручки, кидаюсь к нему и затягиваю ремни. Впадет в свой транс и вывалится к демонам из вертушки.
Нас встряхивает и заваливает на левый борт. Я почти вылетаю наружу, удерживаясь за край проема. Видимость стремительно ухудшается, туман поглощает метр за метром проносящейся внизу земли.
Вглядываюсь вперед и тут нам навстречу вылетает второй вертолет. Его крутит вокруг своей оси, из хвостовых винтов валит черный дым.
— Уходи вверх! — кричит пилоту пустынник с моего боку, кажется Лис.
Двигатели взрываются натужным гулом и мы, качнувшись, поднимаемся. Слишком медленно! Несколько тонн железа проносятся в полуметре от нас, обдавая жаром и криками.
Из взбесившегося облака снизу стремительно выпрыгивает тварь. Вытянутое тело, длинные лапы с когтями и извивающийся хвост. Она цепляется за падающий вертолет, притягивается рывком.
В бешеном вращении я только и успеваю увидеть, как она залезает внутрь и вертушка пропадает в тумане.
— Не удержать! Надо снижаться!
Гуд двигателей нарастает, как и ветер. Я слышу надрывный стон железа, корпус трясет и вертолет ухает вниз, отрывая ноги от пола. Резко темнеет и врубаются прожекторы, высвечивая вокруг нас пляску песка.
— Под нами! Они прямо под нами!
Внизу, в зловещем тумане, окрашенном в кровавый оттенок, шевелятся тела. Вот хтонь… Мне приходится проморгаться, чтобы убедиться, что это мне не кажется. Их сотни. Извивающиеся черные твари вокруг того, что осталось от вертолета.
— Огооооонь!
От грохота выстрелов я глохну, растерявшись на мгновение. Воздух рассекают огненные следы и на демонов обрушивается шквальный огонь. Раздается визг и разъяренное шипение.
— Что-то не так… Что-то не так… — Володя шепчет, но его прекрасно слышно в наушниках.
— Все, мать их, не так! — кричит командир, высовываясь наполовину наружу и стреляя одиночными из автомата. — Их слишком много! Что на приборах?
— Помехи! Мы в буре, визор отказал!
