— Очень, хм, похвально, — наконец то оживает Валера, хватая сестру за руку.
Я замечаю как он ее одергивает, на что сестра упрямо вздергивает подбородок. И награждает меня многозначительной улыбкой:
— Что же, надеюсь когда-нибудь и наша тайна не будет вами раскрыта. Не смеем вас более задерживать.
Мы еще раскланиваемся, желаем другу взаимного счастья, здоровья нам и нашей семье, спокойной ночи и «очень сладких снов».
Я ухожу, из последних сил стараясь не сорваться на бег. И чувствую спиной провожающие меня взгляды. Боюсь, и с этой парочкой придется разбираться.
Хотя бы узнать какого они в меня вцепились.
После этой встречи я шарахаюсь от каждой открывающейся двери. И держусь самых неосвещенных мест. Не думал, что снова придется прятаться, и так скоро.
Перебирая в уме, к кому можно обратиться за информацией о Манчини, я забредаю во дворы.
Очередной полутемный переулок радует неприятной встречей. Я поначалу даже и не замечаю два темных силуэта. Но они сами выходят на контакт:
— Заблудился, пацан? Ну так мы поможем, — низкий голос звучит излишне заботливо. — Всего лишь за все твое добро, отведем к мамочке.
Я замираю, а романтики с большой дороги уверенно приближаются. При этом умело избегая скудного освещения. Тощий и низкий. Тот, что пониже ростом и плотнее, выступает вперед, а другой держится чуть позади.
Я вижу блеск. Низкий играет перед моим носом ножом с лезвием в полторы ладони длиной.
— Или, — голос становится тихим и злобным. — Мы решим это другим способом.
Глава 4
Вы ж мои хорошие! После встречи с Манчини мне эти ребята с однозначными преступными намерениями уже кажутся родными. Еле сдерживаю радостную улыбку.
Так я их спугну еще. С психами никто не связывается. Хотя в их умственных способностях я сильно сомневаюсь. Пусть мой браслет и не виден, но нельзя же так невежливо, не зная с кем говоришь.
Пожалуй стоит добавить известности своей белой голове и в этих кругах. Но пришел я не за этим. Призываю силу и легонько бью, укладывая обоих на землю, чуть прижимаю, чтобы не дергались. Погладил считай, но их тут же пронимает.
— Ты чего это? — обиженно возмущается тощий. — Так бы сразу и сказал, что благородный. Мы ваших не трогаем!
— Мне нужен Никола, — игнорирую я его душевный протест.
— Не знаем таких! — быстро выдает сквозь зубы крепыш.
— И мы ничего не видели! — испуганно добавляет тощий.
— Да заткнись ты, — шипит на него второй.
Что же, неудивительно, что такой эпический разнос по соседству от их вотчины не прошел мимо. Уж не знаю, есть ли тут магическое промывание мозгов. Хотя эти ребята и без того будут молчать, чтобы не прибили. А я нашел слабое звено.
— Да не по ваши души я пришел, — смотрю в расширенные глаза тощего. — Мне всего лишь нужно поговорить с Николой. Так что мы пока с твоим приятелем побудем тут, а ты сбегай и позови. Он меня знает. Скажи ему, хм, княжич с белой башкой зовет.
Я дожидаюсь, пока тот не начинает быстро кивать головой и отпускаю его. Тощий уносится стрелой, только и слышен удаляющийся топот подошв. С крепышом мы молча играем в гляделки.
Он сверлит меня злобным взглядом, я отвечаю равнодушным. Возможно, найти седоголового можно было проще и безопаснее. Но так гораздо быстрее. Разговор наш может затянуться, а мне еще хочется поспать.
Никола объявляется минут через пятнадцать. Тощий маячит за ним, сверкая свежим фингалом.
— Ну, доброго вечерка, — здоровается он, расплываясь в улыбке, и кивает на распростертого на земле крепыша. — Отпустишь? Или себе сувениром оставить хочешь?
Хм, боюсь в в моей спальне такой сувенир будет смотреться неуместно. Отзываю силу, с радостью понимая, что даже и не заметил ее использования. Неудивительно, что аристократов тут шарахаются. Миг — и тебя размазали по стенке, даже имени не спросили.
Никола, задумчиво почесывая щетину на лице, отводит меня в «тихое место». Место оказывается очень шумным. Кухня одного из крошечных азиатских ресторанов Лиговки наполнена ароматами специй, шкворчанием, паром, визгливыми криками и звоном посуды.
Мы усаживаемся в углу, за миниатюрный столик, видимо для того, чтобы было где перекусить поварам. Седоголовый одобрительно щурится на то, как я озираюсь по сторонам:
— Не бойся, тут нас никто не подслушает. Они по-русски вообще не понимают. Удивил ты меня, парень. Не думал, что ты придешь так скоро.
— Не люблю оставлять долги незакрытыми, — я принюхиваюсь и чихаю.
После нашей беседы я и сам буду пахнуть, как те странные блюда, что тут подают.
— Здоровьица вашей светлости, — насмешливо желает Никола и наигранно удивляется: — Неужели пришел рассказать, что на самом деле произошло на Свечном?
Хороший вопрос, и я на этот раз я успел обдумать ответ. Слово, данное императору, имело только одно исключение — «никому, кроме тех, кому позволено получать доступ». А этот доступ я сам и позволил получить, дав другое слово, до этого.
По-крайней мере, я был в этом уверен. Врожденная хитрожопость и склонность к интерпретациям вселяли в меня такую надежду.
В ином случае мы тут оба с Николой поджаримся. По-крайней мере, примерно так объяснил мне Богдан, пока мы валялись вместе в госпитале. Нарушение клятвы сжигает изнутри не только самого нарушителя, но и того, кто, например, получает запретную информацию.
Но, прежде чем позволить ляпнуть что-то не то, магия меня предупредит. По словам Покровского «подпечет слегка». Значит, можно попытаться увильнуть.
— Всего не смогу, — сознаюсь я сразу. — Да и вряд ли я все знаю.
— Например, про низших демонов? — понижает голос Никола.
Нда, о таком только шепотом и именно в таких местах. Но, похоже великая тайна не такая и великая. Как вообще император думал сохранить все это в секрете, когда об этом знают столько людей?
Но это сильно облегчает мне задачу. Именно новость про демонов и вызывала самое сильное беспокойство.
— Например, — я тоже говорю тише.
— И чего ты еще не знаешь? — подсказывает мне хитрый мужик.
— Не знаю, стоит ли за этим один из… — я прислушиваюсь к себе, — не самых последних сотрудников службы безопасности империи. Не знаю, что и его самого сильно удивило то, что он смог организовать прорыв хаоса.
Я играю в игру «ничего не знаю» довольно долго, тщательно подбирая слова. В самых общих чертах, не называя имен, описываю ситуацию. К чему быть готовым.
Предателем интересов империи я себя не ощущаю. Не иностранному же агенту сдаю внутреннюю информацию. Пусть передо мной представитель не самого многочисленного и благополучного сословия, но среди их рядов хоть паники не будет.
