Дед замолкает на пару мгновений, словно не хочет произносить вслух. Мне эта гнетущая атмосфера тоже отбивает желание что-то узнавать.
— Давай я, отец, — мой родитель неожиданно приходит на помощь, глядя на главу рода с сочувствием. — Мы отправились на север распутывать одну зацепку, случайную и слабую, но моя интуиция подсказывала, что она может оказаться важной. Она же привела нас к заговору против императорского рода.
Челюсть моя отпадает, не послушавшись. Я машинально оглядываюсь, боясь, что такие заявления могут услышать чужие уши. Мы же в больнице все таки.
— Похвально, — просекает меня отец. — Эта комната — одно из самых защищенных мест во всей империи. Приемная, созданная исключительно для персон императорского рода. Так что о безопасности не волнуйся, тут нас никто не услышит.
Это объясняет и обстановку, и количество и назначение витающей здесь силы.
— В общем, — продолжает он. — Похищение ее императорского высочества было лишь частью грандиозного плана, и одна из ниточек широко раскиданной сети заговора. То, что мы узнали… Не так много, как хотелось бы. Но даже это поражает. Как глубоко и давно засела эта зараза в самом сердце империи.
Отец от волнения повышает голос и мать кладет руку ему на колено, чуть сжимая. Он благодарно ей улыбается и делает глубокий вздох.
— Я не могу раскрыть детали, все данные переданы лично императору. Потому что я не уверен даже в своих людях, а тем более в имперских службах.
— Все настолько плохо? — позволяю себе задать вопрос.
— Хуже, сын, все гораздо хуже. Пара фамилий, которые замешаны, даже меня привели в шок. А мы копнули совсем чуть-чуть. Предельно осторожно и деликатно. Боюсь, полетят головы, много голов. И это не те люди, что сдадутся без боя. Столицу ждет кровавая бойня.
Да ну на хрен. Пожили спокойно. А я так наивно надеялся, что похищение принцессы просто этническое недоразумение, еще и завершившиеся с выгодой для империи. А ноги то растут, получается, отсюда.
— Мы официально остаемся в госпитале, — берет слово мать. — Для всех ритуал закончился неудачно. Память вернуть не удалось, а наше состояние сильно ухудшилось. Это же официальная версия для академии, Игорь. Никто не должен узнать, что мы пришли в себя. Иначе…
— Да нас всех прихлопнут иначе! — дед бьет кулаком по столу так, что тот хрустит. — Хватит с ним нянчиться, он уже не ребенок. За вами следили и попытались убрать сразу же, как только вы нашли зацепку. Если они поймут, что вы раскопали, то все мы окажемся под угрозой.
— И что, теперь дома сидеть? — угрюмо спрашиваю я, даже не обрадовавшись неожиданной похвале от деда.
— Как ты думаешь, любимый внук, что будет, если я заберу тебя из академии и запру дома? Ну, помимо того, что ты скорее всего сбежишь.
Понимание не приносит мне радости. Да уж, после всех усилий, приложенных дедом и мной, чтобы поступить, мое бегство будет как минимум подозрительно. И болезнь родителей не та причина, по которой я могу стать затворником.
— Вижу, дошло, — глава рода качает головой. — Любое изменение привычного поведения будет сигналом для врагов. И не думаю, что они станут рисковать, почуяв подвох. Так что ты продолжаешь учебу. И заодно приглядишь за дочерью императора.
Да ее ж мать, императрицу! Опять, серьезно? Боги, ну вы бы хоть намекнули, посылая меня сюда, что моя миссия — вечно спасать прекрасную наследную задницу.
— Считай, что все вокруг — твои враги, — припечатывает меня дед. — Кроме, пожалуй, твоих друзей. В этих великих родах я уверен почти полностью. Но им не слова, как и любой живой душе. И неживой, — зачем-то добавляет он. — Никому, короче говоря. Действуй крайне осторожно. Малейшая ошибка может привести к лавине, которую уже будет не остановить.
По мере его слов и осознания, меня бросает сначала в жар, а затем в холод.
— Твоя задача — не высовываться, наблюдать, не привлекать лишнего внимания. Слава богам, что у тебя есть оружие.
Ммм, пожалуй я лучше промолчу. И про внимание, которое я уже обеспечил себе, и тем более про оружие. А то деда еще удар хватит, и без того бледноват и на взводе.
— И извини, но тебе придется дать клятву о молчании. Если ты попадешься… — дед все же не удерживает решительный тон и осекается.
Полный швах. Я теперь еще и отличный источник информации. О том, что клятву мне давать бесполезно, ясное дело, я тоже умолчу. Ну ладно, пусть хоть кто-то будет спокоен относительно моих знаний.
В голове настоящий ураган из мыслей, в основном фатальных и панических. Брысь! Всего лишь, хм, еще одна проблема. Неизвестно откуда и неизвестно какая. Но я и до этого не особо отличался доверием, теперь мне официально можно не верить никому.
— Это связано с одержимыми? — наконец вычленяю из мысленного сумбура разумный вопрос.
Родители как-то странно переглядываются, дружно переводя взгляд на деда.
— Только давайте сейчас без любимых историй про секретную информацию, — кривлюсь я и набрасываюсь на брата: — Ну а ты чего молчишь?
— А я просто в а…уе, — выдает он.
— Ярослав! — возмущается дед, вскочив на ноги.
— Ну вообще он прав, — внезапно поддерживает Яра мать. — Все мы, кхм, не в себе.
Я упрямо смотрю на главу рода, ожидая ответ. Поиграв в гляделки, он немного отходит, усаживаясь обратно.
— Связано, — неохотно говорит дед. — Слишком много следов демонов и странных происшествий. И мы пока не знаем, как распознать одержимого с хоть какой вероятностью, не говоря уже о стопроцентной. Немногие способны почувствовать силу хаоса в человеке.
— Дверги!
— Что дверги? — не понимает он.
— Их оружие, — торопливо объясняю. — Боги, это же все было в отчетах. От моего кинжала одержимые шарахаются, как от огня. Попросите их, договоритесь. Не на оружие, так на изготовление амулетов каких-нибудь, не знаю.
Все задумываются, а я облегченно выдыхаю, испугавшись, что кто-нибудь захочет рассмотреть кинжал. И получат одержимого под самым носом. Надо срочно избавляться от хаоса. Ну или вытрясти из жреца все, на что способна эта сила. Может, я могу чувствовать «своих»?
Хтонь, как же все не вовремя происходит!
В итоге все соглашаются с моим предложением. Связаться с союзниками, устроить тайную операцию и договориться с двергами. Любая их безделушка даст огромное преимущество. Пусть и не каждый заговорщик одержимый, но для начала неплохо будет вычистить мерзость.
А меня полностью перестают мучать сожаления о нарушении клятвы. Сработай она и остался бы совершенно беззащитным. Теперь же я смогу постоять за себя, если кто-нибудь решит ко мне сунуться.
Никаких дополнительных артефактов или амулетов мне, по понятным причинам, дать не могут. Учись хорошо, кушай кашку и спи с открытыми глазами. Вот и вся суть наставлений.
