— Так что вы можете спокойно продолжать празднование, — завершает он свою речь и, заметив меня, слегка мотает головой.
Начальник охраны обводит всех хмурым взглядом, задерживается на бурлящих фонтанах, прищуриваясь. Принюхивается и, покачав головой, уходит.
Жрец спускается и тоже идет к центральному выходу, махнув мне рукой. Приходится следовать за ним, оставив Олега, который не удовлетворился озвученным объяснением. Когда мы чуть отходим от дома, мужчина останавливается.
— Что произошло? — с лица Нармера исчезает улыбка и появляется беспокойство.
— Шоколадный торт, вот такоооой, — я пытаюсь показать размер приманки для нашего сладкоежки. — Все просто перепугались. А я… В общем отправил его прочь при помощи хаоса. И с этим есть небольшая проблема…
Договорить мне не дают. Из-за наших спин раздается властный голос принцессы:
— Жрец Нармер! Нам нужно поговорить. Сейчас же.
Разумовская подходит, старательно игнорируя меня. За ней маячат охранники, цепко осматриваясь. Лишь один быстрый взгляд и я отхожу. Лучше не нервировать ее сейчас. Жрецу она поверит, что бы он не сказал. Я же надеюсь, что выскажется он в мою защиту.
Стою я достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор. И достаточно близко, чтобы видеть лица. Нармер со спокойным выражением что-то говорит, долго. Разумовская кивает, коротко что-то уточняет. И периодически смотрит на меня.
Я изо всех делаю равнодушный вид, а внутри начинает все сжиматься. И чувствую себя на острове в ловушке. Хтонь, если даже я отобьюсь, то как мне выбраться? Пусть у причала всегда есть дежурные судна, но управлять ими я не умею. А на веслах мне далеко не угребсти.
Прямо представляю себе это печальное зрелище. Пошарпанная лодка с фонарем на носу. Я отчаянно гребу, стирая руки о весла. Надо мной летает демон и жалобно стрекочет. А вокруг сверхскоростные военные катера, слепят прожекторами и орут в громкоговоритель, что откроют огонь. Шикарная погоня.
От возникающих в мозгу дурацких картин меня отвлекает принцесса. Пока я воображал не пойми что, их разговор с жрецом закончился. И теперь она идет ко мне. Странное у нее выражение лица. Взволнованное, но жалостливо. И охрана остается на месте.
— Игорь, — девушка подходит и заглядывает мне в глаза с какой-то тоской. — Ну что же ты мне сразу все не рассказал?
Боги, да что там ей наговорил жрец? Такое чувство, что она меня жалеет. Что рассказал? Судя по нежному тону, меня там демоны чуть ли не сношали и таким образом я хаосом заразился. Кстати, а это возможно? Тьфу.
— Этот вопрос могу вернуть. Ты тоже не спешила рассказать мне о плане, в котором я участвую.
Вряд ли она купилась бы на такую явную манипуляцию в любой другой раз. Но слова Нармера вызывали у Разумовской какую-то бесконтрольную озабоченность моей несчастной судьбой.
— Извини меня пожалуйста. Я боялась, что ты откажешься. Все откладывала наш разговор. Знаю, я была не права.
Так, а вот это уже пугает. Вылавливаю взглядом жреца, собравшегося уходить. Он словно ждет, когда я посмотрю в его сторону. Этот гад мне подмигивает и показывает большой палец. После чего довольно улыбается и уходит.
Сука, ты чего ей наплел? Мать его, сейчас бы догнать и выбить из него информацию. Еле удерживаюсь, чтобы не сбежать вслед за этим фантазером.
— Оля, — я от шока фамильярничаю и беру принцессу за руки, чтобы избежать искушения драпануть. — Я тебе признателен за эти слова. Давай оставим в прошлом все недоговорки. И поговорим о будущем.
Разумовская пылко кивает и продолжает заискивающе смотреть мне в глаза. Ну и как вот теперь мне свои условия озвучивать? Это же как олененка по носу щелкнуть.
— Да, Игорь, конечно, — подливает она масла в огонь. — Нас прервали, когда мы обсуждали наше соглашение. Чем я могу тебе помочь?
Лять. То ли ее встряхнуть, то ли поцеловать. Может отойдет… К сожалению, оба варианта мне недоступны. Многовато свидетелей, пусть близко к нам никто и не подходит. Но вот та компания, стоящая на ступенях у входа, наблюдает очень внимательно.
Ааа, к демонам все. У меня есть вопрос, который нужно решить. Я в любом случае собирался вытрясти из этой ситуации по максимуму. Разумовская очнется и все вернется в норму. Норму приоритетов империи и императорских особ. А я опять останусь с грамотой.
— Мне нужен артефакт, позволяющий ментальную связь, — выдавливаю я из себя первый пункт.
Моя просьба немного ее отрезвляет. По-крайней мере выражение меняется на задумчивое, в глазах появляется сомнение.
— Объяснишь зачем он тебе нужен? — настороженно спрашивает девушка, но неуверенность в голосе выдает, что это скорее просьба.
— Мне нужна связь с моей семьей. Быстрая и надежная. Это действительно важно, иначе я бы не просил.
— Но мы далеко… Ах, да, для тебя это не проблема. Да и сам артефакт усиливающий. Это не так просто организовать, Игорь. Но я выполню твою просьбу. Для меня сделают исключение, но…
— Я буду пользоваться им только для связи с семьей. Ну или в самых экстренных случаях, — все таки оговариваю я.
— Хорошо, завтра я добуду тебе артефакт, — охотно соглашается она и мило улыбается. — Что-то еще?
Нет, ну невозможно сейчас с ней разговаривать.
— Да, но позже. А где Каритские? — перевожу я тему.
Ни одной из рыжих голов я так и не увидел. Ни в доме, ни в парке. Возможно, не прийти на свой же день рождения вполне в духе бесшабашных весельчаков.
— Ах, они отправились домой, принимать поздравления от семьи. Ректор чудесным образом дал им разрешение на время покинуть остров. Но они должны скоро вернуться…
***
Каритские возвращаются нескоро. А ровно к моменту, когда фонтаны заправляют в пятый раз. И все их гости приходят в такое благодушное настроение, что некоторые уединяются по кустам. В том числе и княжна Свердловская, обретшая новую любовь.
Разумовская, уделив мне и без того неприлично много времени, порхает между компаниями, не забывая посылать персональные улыбки в мой адрес.
Появление Саши и Илены происходит очень помпезно. Они подплывают прямо к императорскому корпусу во вспышках фейерверка. Темная вода окрашивается всеми цветами радуги, откуда-то трубят горны и брат с сестрой сходят на землю с пафосом не меньшим, чем императорская чета.
Объятия, поздравления и последующая пирушка и меня уносят в состояние эйфории. Ну или в воздухе витает что-то магическое. Потому что на батуте мы прыгаем кабанами, но с истинно детским восторгом.
К середине ночи весь светский лоск окончательно сдувает и гости резвятся, носясь по парку с веселыми визгами. От формы остаются лишь жизненно необходимые предметы одежды. Да и те расстегнуты, подвернуты и приведены в состояние, от которых завтра у прачек будет коллективный припадок.
