Лапы полулюдей прижимали траву к земле, оставляя глубокие следы. Кусты ломались под их весом. Прочие существа отступали в стороны, едва завидев их стаю. Бег не останавливался. Чудовища были сплоченной группой, Асколд ощутил это. Они знали и чувствовали ситуацию, словно один организм. Решения принимались молча, без слов. В этот миг Генри вообразил себя частью их группы – где верховенство таинственного закона было выше желаний, стремлений и жизней. Он понял, что мощь их бога не в словах, а в делах…
* * *
Казалось, что природа играет с ними. Ветер то и дело менял направление. Свет солнца то появлялся, то исчезал в тени. Жара разменивалась с мягким дождем. Хвойные породы деревьев, узкие и колючие, превращались в широкие заросли тропических гигантов с широкими листьями. А земля меняла кожу, как змея, оборачиваясь то камнем, то глиной, то черноземом, то илистым песком.
Местность видоизменялась так часто, что Генри перестал этому удивляться. Навстречу приходили горы, взявшиеся из ниоткуда посреди леса; глубокие овраги; впадины, каньоны и пустынные участки земли. Какое-то сумбурное безобразие с миллионами живых существ, незнакомых человеку.
Надежда вернуться обратно в мир людей безвозвратно исчезала с каждым днем. Лорд думал, что они достигнут «бога» за несколько суток. Но он ошибся. Путь был гораздо длиннее.
День. Другой. Третий. Скорость полулюдей радовала быстротой, но даже несмотря на это, граница проклятого леса не спешила показаться. Стая неслась так быстро, как не смогли бы лошади при беге карьером, и от этого у лорда возникало ощущение, что вскоре мир останется позади.
Прошло чуть больше недели, когда Генри начал чувствовать, каждую полночь. Его внутренние часы адаптировались, и стали напоминать о морозной опасности заранее. Но одно не менялось: день за днем его заботой оставалась разведение костра перед сном. Всё остальное делали монстры: приносили сырое мясо, находили фрукты, таскали зубами обломки деревьев или сухие растения, а Асколд разжигал пламя, чтобы пережить ночь.
Однажды Генри отказался от костра, сказав «вы тоже можете его сделать», в ответ на что получил тридцать ударов хвостом, пятьдесят легких порезов от лап и ещё больше мокрых слюней, попавших на него, когда полулюди вопили нечеловеческими голосами. В конечном итоге он сдался и принял свою обязанность как есть. «Я единственный, кто может это делать. По всей видимости, это закон…» – понял он.
Дальше всё было проще. Чарующие картины природных пейзажей стали более привычными. Медленно, но верно, они перестали волновать сердце так, как это было поначалу. Жуткий ночной холод больше не внушал страх и обрел статус временной неприятности, которую можно было преодолеть. Всё это наводило на одну мысль: «Скоро и я стану зверем…»
Гонка через просторы продолжалась. И однажды Генри ощутил впереди нечто ужасное. Нутро подсказало ему: «Высшее существо. Оно точно в той стороне».
Полулюди направлялись именно туда, а Генри хотелось спрыгнуть и забыть о том, что происходит. У него из головы никак не шли слова человека-гориллы: «Бог убить тебя. Или наградить». Лорд осознавал, что его везут на суд…
С каждым километром становилось всё сложнее дышать. Асколд не чувствовал магию, но даже ему показалось, что в воздухе витает нечто сверхъестественное, неродное этому миру. Он впервые ощутил наличие энергии, в которую никогда не верил, и стая монстров рядом с ним шла прямо к эпицентру этого магического излучения. В самое пекло.
Когда перед ними появилась гора со скошенной вершиной, из которой поднимались облака черного дыма, Генри догадался: «Король леса там…»
Серые камни, граничащие по цвету с синим и красным, были усеяны багровыми бликами и алыми прожилками, свозь которые сочилась кровавая вода. Лорд никогда не видел, да и не мог знать о существовании вулканов, но когда взгляд его дотронулся до горячей поверхности и булькающей жидкости, он почувствовал в этом иную, дикую силу природы, о которой забыл человек.
Зрелище стоило того: вулкан обладал истинной мощью твердыни и ужасом ночи. «Где-то там – существует иная сила, и даже гора не в состоянии сдержаться, при виде власти этого существа».
Они ехали прямо в глубину горячей горы. Надвигалась полночь, но полулюди не останавливались, чтобы развести костер. Асколд хотел знать: почему? Но кажется, ответ нашел его сам. Несмотря на все упреки логики, чувства подсказали: «Здесь магия проклятого леса бессильна против природы». И действительно – когда мороз побежал по земле, он не коснулся подножия вулкана. Словно это место окружил барьер энергии, отбрасывающий проклятие обратно.
Полулюди вошли внутрь сквозь трещину в каменистой породе. Ровной колонной они потянулись в глубину горы, точно безобразная гусеница.
Сердце начало трепетать от незнакомого ощущения страха. Далекий инстинкт самосохранения пробудился от древнего сна и принялся звать на помощь. Генри посетило ощущение собственной беспомощности, а ведь он ещё не достиг конечной цели путешествия. Однако угроза жгла и душила его, словно он был крохотным зайчишкой, пришедшим в самое гнездо дракона. Древнее и великое достояние предков проснулось в нем: способность определять силу противника, чтобы знать – жертва ты или охотник. И сейчас Асколд понимал, что никакие войска и титулы не помогут ему занять один уровень с «этим королем».
Внутри вулкана было множество отверстий и коридоров. И первоначально Генри вообразил себе большой муравейник, с жителями-чудовищами. Но это предположение оказалось неверным.
Когда их группа оказалась в середине горы, зрелище приняло иной вид. Перед лордом возникла сеть каменных переходов разного размера. Эдакая твердая паутина, переплетающая всю гору с ног до головы. В открытых пещерах, расположенных по краям стен, спали сотни монстров-полулюдей. «Такое количество могло бы запросто уничтожить Светлые земли». Здесь было так много чудовищ, что Генри невольно ужаснулся. Понадобился бы не один час, чтобы счесть каждого обитателя этого места. «И это бывшие люди? Но среди них нет ни одного человека! Что же будет со мной?»
Громолев нёс Генри всё выше, по неровным кривым мостикам. А стая поднималась следом, под голодными взорами других чудовищ. Асколд старался не смотреть по сторонам, чтобы не вызвать агрессии. А уж взглянуть вниз у него просто не хватало духу. Вулкан уходил так глубоко, что кружилась голова, и Генри боялся сорваться в пекло, где колышется смертоносная красная жидкость, напоминающая горячую смолу.
Невыносимый жар это места говорил сам за себя. Магма превосходила температурой любой сплав, который командующему приходилось знать до этого.
Генри взглянул наверх. «Я точно видел, как черные облака стелются из горы, превращаясь в тучу. А теперь их нет. Неужели мне почудилось? Я думал, что внутреннее тепло прорывается из жерла горы наружу. А отсюда не видно даже слабого дымочка».
Но никто не мог услышать его мысли. Чудовища ступали по камням, точно незримая уздечка тащила их вперед. И Генри заметил, что чем выше они поднимаются, тем тяжелее и неувереннее становится их походка. Полулюди начали неравномерно покачиваться, у них затряслись лапы и зашевелились волосы, шаги приобрели неестественную кривизну.
