* * *
Со своего неизменного места Эдмунд Паркшир привык смотреть на людей сверху вниз. Его трон возвышался над залом, оставляя внизу лестницу, как рабыню. Он чувствовал себя держателем аукциона, которому показывают рабов. Он решал, как поступить с каждым посетителем. Наказать, убить, наградить или выслушать – всё одно. Выражение на его лице никогда не менялось, и только он знал почему… Он, и этот новый гость…
Эдмунд поднялся с трона навстречу магу:
– Рад видеть тебя, Стегон!
Гарс отстранился:
– Обойдемся без рукопожатий. Лучше держите дистанцию. От вас разит, как от трупа.
Паладин нахмурился:
– А ты не слишком вежлив для гостя…
– А вы не слишком грязны для паладина света?
Эдмунд расхохотался. Его хриплый голос эхом пронесся по залу, будто посреди погребальной процессии кто-то решил рассмеяться:
– Признаться, я не часто принимаю у себя магов. Вы легко разгадываете мой секрет, и мне потом приходится справляться с последствиями. Но ты исключение, – он помолчал, усаживаясь на трон. Его пальцы сложились домиком, а в голосе прозвучал вызов: – Итак, я решил, что ты будешь мне полезен. Я готов выкупить тебя у гильдии, если ты окажешься сговорчивым.
– Вы верно шутите, если думаете, что я соглашусь прислуживать тем, кто сеет в народе ненависть к магии.
– Неужели для «единственного выжившего» люди стали представлять опасность? – поддразнил Эдмунд.
Ярость овладела Гарсом за считанные секунды. Он даже не успел понять, как это произошло. Его единственная слабость… Бесконтрольный гнев, что вложила в него природа, наделяя магией.
Рука Гарса сама собою поднялась и с решительным желанием сжечь выпустила пламенный залп в сторону паладина.
«Что я наделал?» – пронеслось в голове, как вдруг запах темной магии пахнул смертью в лицо. За спиной Стегона выросла худощавая фигура Эдмунда. Одна секунда – и у шеи появился зачарованный золотой нож:
– Следующая атака станет для тебя последней… – прошептал паладин, явно наслаждаясь победой.
Он отступил от Гарса и присел на ступеньку, раскинув ноги. «Теперь придется терпеть запах…»
– Я могу избавить тебя от постоянной боязни попасться магу холода, – решительно сказал он.
– Что?
– Я знаю, что ты единственный выживший из тех пятидесяти магов, которых гильдия Красных огней направила вслед за дезертиром Роном Уэлтом, ставшим после этой истории «магом холода».
– Избавьте меня от прошлого, – отмахнулся Гарс. Ему вдруг нестерпимо захотелось уйти от сюда.
– Мне также известно, что ты сделал, когда маг холода тебя отпустил…
В глазах Гарса вспыхнул огонь ещё большей ненависти.
Паладин продолжил:
– Но не будем об этом. Возьмем за факт, что после твоего поступка Рон Уэлт постоянно выслеживал тебя, чтобы убить. Гильдии пришлось отправлять тебя в дальние походы и на сложные миссии, чтобы упрятать от настигающей мести. И так год за годом. Тебя вечно заставляют прятаться, расходуя твой дар на бесполезные вещи. Я слышал, ты сопровождал какого-то купца недавно? И это твой уровень?
Стегон стиснул зубы и качнул головой. Всё сказанное было правдой.
Голос Эдмунда торжествовал:
– Тогда тебе есть за что ненавидеть мага холода. Скажи мне, ты ещё жаждешь убить его?
– Я мечтаю об этом… – отвел взгляд в сторону Стегон. – Но, – ком застрял в горле, – я слабее него…
– У тебя есть план, как победить, верно? Любопытный план. И мне он нравится…
– Есть, – Гарс осекся. – Что ты знаешь и кто тебе рассказал?
Эдмунд улыбнулся:
– Как верховный паладин Культа света, я обладаю определенным светлым даром. У меня есть возможность открывать завесу будущего… И благодаря этому я знаю твое будущее. Скажу прямо: оно невозможно без моего вмешательства.
– Моё будущее? Ты, верно, шутишь… – Гарс насмешливо посмотрел на паладина. – Корми враньем людишек, а меня оставь в покое… – широкие штанины крутнулись на месте, словно в танце. Маг резко развернулся. Черно-красная накидка отлично отражала его настроение.
Гарс направился вниз, когда голос Эдмунда остановил его посреди лестницы:
– Мне тоже интересно – получится ли у простого мага завладеть драконом… Без моей помощи…
«Он знает моё сокровенное желание». Теперь Стегон стал куда внимательнее:
– Я слушаю ваше предложение…
– От тебя требуется лишь одно: убить мага холода. И маленькая услуга: принести мне его глаза. Голубые глаза мага нужны для моей коллекции, – взгляд Паркшира сверкнул хитрым блеском. – Взамен я сторгуюсь с гильдией и сделаю тебя свободным магом. Дам деньги на дорогу, и ты сможешь пойти к небесным горам, чтобы осуществить мечту: подчинить дракона, а затем выполнить миссию.
Сердце Гарса забилось чаще. «Прямо сейчас все мои мечты сбываются. Я обрету свободу, стану первым магом, оседлавшим дракона, и убью ненавистного мне Рона Уэлта!»
– Это точно всё? И никакого подвоха? – сердце радостно затрепетало.
Паладин поднялся на ноги и степенно направился к трону:
– Подвох в том, мой милый друг, что убить мага холода не способны даже несколько чародеев, а тебе придется сделать это в одиночку… Что касается его голубых глаз… Они непременно должны оказаться у повелителя инквизиции, как символ абсолютной власти над магами. Пускай даже я умру – ты должен передать их в мой орден.
Гарс тоскливо посмотрел на Эдмунда. «Что за глупая одержимость чужими глазами…» Вслух он сказал другое:
– Есть одна проблема. Магу нет места на небесных горах. Никто не допустит меня к драконам, пока мои глаза имеют красный блеск.
– С этим я не могу помочь. Но знаю, кто сможет.
– Я согласен на сделку, – раньше, чем надо, объявил Гарс. Эмоции обуревали его.
Эдмунд достал перо и чернила:
– Подпиши здесь, здесь и здесь. Можешь считать, что теперь ты свободный маг. Но учти, тебе придется справиться с…
– Я отомщу магу холода при первой же возможности. Можешь считать, что это и есть цель моей жизни, – прервал его Гарс.
– Мне это нравится. Тогда я решу вопросы с гильдией Красных огней. А ты направляйся, – он извлек из кармана карту, будто заранее знал об исходе сделки, – вот сюда. Здесь живет жрица Ханга. Она выполнит твое желание в обмен на услугу. Исполни в точности то, что она пожелает, иначе не видать тебе дракона. И ещё помни: если убьешь зверей, обитающих возле её пещеры – она прогонит тебя прочь…
Гарс ушел. А Эдмунд Паркшир остался на троне, тоскливо покручивая в руках маленький золотой ножик. Его худое безэмоциональное лицо казалось унылым и одиноким. И всё же голос дрожал в радостном сладострастии победы:
