– Но если бы я не пришла сюда сегодня, ты возможно бы и не родился! – сказала я. – Как ты мог запрещать мне идти на кладбище?! Ведь только ты мог убить его, правда?
– Да, так и есть. Ты бы смогла ему только навредить. Он бы выбрал другое тело и сделал бы попытку еще через тринадцать лет.
– Тогда я совсем ничего не понимаю, – сказала я. – Почему ты не доверился мне? Почему не сказал всей правды?
– Потому что знал, что все будет именно так, как нужно. Ты никогда не слушала меня, и все равно пошла бы спасать Риту. А я единственный помимо Виктора, кто может сегодня открыть и закрыть кладбище, и помочь выйти вам. Это мое предназначение. Я и есть тот самый узник и ключ кладбища.
– Но это же Виктор устроил мне ловушку, и сделал так, чтобы мы не смогли выйти из кладбища, не так ли?
– Виктор обладал невероятной силой, когда был с Олимпиадой. В настоящем он был лишь слабым подобием себя прежнего. Да, у него были силы на то, чтобы заставить кладбище закрыться, но он не знал, что есть я. Моя мама при смерти дала мне защиту – Виктор не смог бы увидеть и почувствовать меня, пока меня не покажут ему. Как ты сделала сегодня. Он не был готов к тому, чтобы в его игру вмешался кто-то еще.
– Но что же будет дальше? Почему ты должен умереть?
– Виктор убит, больше нет проклятия, некого защищать и нечего охранять. Я слишком долго прожил на этой земле, и теперь мне пора покинуть ее.
Я закрыла лицо руками и зарыдала. Сквозь слезы, я прошептала:
– Но ведь за столько лет ты не знал ничего хорошего и светлого. Вся твоя жизнь – это кладбище, одиночество и сплошная тьма.
– Но вот здесь я с тобой не соглашусь, – Стас слегка сжал мои руки. – Меня очень хорошо воспитали бабушка и отец. Тарас, хоть и не был для меня родным отцом, но любил меня, как собственного сына. Он всегда оставался предан матери. А потом, я встретил тебя. Ариана, милая, это время, проведенное с тобой, было самым счастливым в моей жизни. Я бы отдал все на свете, чтобы остаться и всегда защищать тебя. Но это мой путь, и нам пора прощаться.
На горизонте темное августовское небо медленно, но необратимо, становилось все светлее. Ночь полнолуния, принесшая с собой столько кошмаров, заканчивалась, но я молилась, чтобы рассвет задержался как можно дольше.
– Я умру здесь с тобой, – сказала я, ощущая, как мой голос дрожит.
Я прижалась к Стасу и закрыла глаза. Впервые мне отчаянно захотелось остановить момент, запретить времени двигаться дальше.
Стас поцеловал меня в макушку и сказал:
– Ариана, ты проживешь еще очень много лет. И они будут наполнены радостью, любовью и счастьем. Я знаю, каково тебе сейчас. Но эта боль пройдет, поверь мне.
– Она никогда не пройдет, – прошептала я, прислушиваясь, к слабому сердцебиению возлюбленного.
– Все проходит рано или поздно.
Я запомню эти слова навсегда. Все проходит, только разве возможно в это поверить, когда душа разрывается на части…
– Я не понимаю одного, Стас, почему все так сложилось? Почему Олимпиада простила Виктора, после того, как он убил ее сестру.
– Она была несчастна, – ответил он. – Помнишь, как я увидел тебя во второй раз? Ты хотела резать себе вены, потому как не видела взаимности со стороны Алекса. Ты желала избавить себя от минутной боли. А у Олимпиады почти вся жизнь была болью. Она считала, что все ее предали. Только Виктор, которого она горячо любила, остался ей верен. Он околдовал ее, дал ей силы, от которых ее разум затуманился. Лишь в купальскую ночь, когда она нашла цветок папоротника и увидела будущее, все стало на свои места. Только тогда она поняла, как ужасно поступила с Настей, и как важно было прощение.
– Но почему она выбрала меня? Она ведь не могла знать, что я справлюсь и найду силы прийти на кладбище, спасти тебя и тут же вынести тебе приговор.
– Я не знаю, видела ли она твое будущее, когда нашла цветок, и потому была уверена в том, что ты справишься. Но точно могу сказать тебе, что Олимпиада чувствовала тебя, и потому знала, что ты готова на самопожертвование и обязательно придешь спасти подругу. Может она увидела в тебе себя и пожелала остановить Виктора и его убийства.
Мне было жаль Олимпиаду, но сейчас я могла думать только о том, что эта ночь поставила точку не только в необычных жизнях Виктора, Ады, но и Стаса. Еще некоторое время мы молчали. Потом он немного приподнялся и сказал:
– Я люблю тебя, и всегда буду любить. Но пообещай мне, что сможешь жить дальше, и будешь ценить каждое мгновение! Только не соври в этот раз, пообещай и выполни свое обещание.
Я посмотрела на Стаса мокрыми от слез глазами. Время бесследно уходило, и больше тянуть было некуда.
– Обещаю, – сказала я. – Я сдержу слово.
Тяжело было это говорить. Стас поцеловал меня в губы. В последний раз.
– У меня есть кое-что для тебя, – напоследок сказал Стас. – Я хотел отдать его раньше, но никак не решался.
Стас достал из кармана джинсов маленькое серебрено колечко и протянул его мне:
– Прими его, пожалуйста, – попросил он. – Это кольцо, которое Тарас подарил моей маме.
Я взяла в руки колечко во второй раз за эту ночь. Тонкая полоска серебра хранила в себе самые важные воспоминания. Тарас, покупая кольцо для юной возлюбленной, долго носил его у себя под сердцем, не решаясь преподнести его. Кольцо стало свидетелем их нежных объяснений в любви. Затем ему суждено было увидеть рождение и смерть, проделать путь длиною в век и вернуться в это Богом забытое место.
Сто лет прошло, а для меня – лишь несколько часов, и снова я держу его в руках. Сжимаю так крепко, как будто хочу, чтобы оно впечаталось в мою кожу. Я унесу эти воспоминания с собой, и как бы мне сейчас не хотелось остаться вместе со Стасом, я сделаю все, чтобы память о нем жила еще много лет.
– Ты пообещала мне жить, сдержи слово, – прошептал Стас и нежно прикоснулся к моей щеке, легонько смахивая слезу. – Помни меня, но никогда не живи прошлым.
Он обнял меня крепко, и, нежно прижавшись к шее, прошептал:
– Я люблю тебя. А теперь иди. Забери Риту, и уходите отсюда сейчас же.
Я встала на ноги, и сделала несколько шагов. В последний раз я обернулась и посмотрела на Стаса. Он сидел на земле, облокотившись об дерево, и смотрел на меня. В этот миг мне показалось, что все это только снится мне. Что я проснусь через некоторое время в своей кровати, наберу номер Стаса и снова услышу его голос. Но этому не суждено было произойти.
В его карих глазах отразилась боль, и мне тут же захотелось вернуться к нему, но Стас, словно прочитав мои мысли, отрицательно помахал головой и одними губами произнес «Прощай».
Развернувшись, я буквально понеслась к Рите. Еще секунда, и я просто не смогла бы уйти. Рита сидела недалеко от того места, где я ее оставила. Она растеряно смотрела на меня. Я взяла ее за руку, и сказала:
