— Дело в том, что стали распространяться слухи, будто ты собираешься досрочно сойти с дистанции.
— Вы ведь не воспринимаете это всерьез? Я продолжаю свою работу, и никаких других планов у меня нет. С какой стати мне отказываться от борьбы?
— Я рассматриваю подобную возможность лишь потому, что пост, на который ты претендуешь, требует всецелой и долгосрочной отдачи. И это вряд ли совместимо с решением личных проблем и налаживанием частной жизни. Я надеюсь, ты до конца понимаешь, на что можешь себя обречь, упорствуя в этой борьбе. Никто не вправе ставить перед тобой какие-либо условия и ограничения, но, если у тебя есть хоть малейшее сомнение по поводу собственных возможностей, разреши его прежде, чем перед тобой остро встанет этот вопрос.
— Сэр Родни, я по-прежнему ничего не понимаю. У меня такое впечатление, что вы пытаетесь эту неуверенность мне внушить! Я ведь все уже объясняла, и не раз. Помолвка — фикция, досадное недоразумение. Следовательно, брака не будет. У Алекса был свой резон пустить этот слух, я его не одобряю, но изменить ничего не могу. В ваших силах разубедить Правление, сэр Родии.
— Боюсь, это как раз не в моих силах. Кармен видела вас с мистером Котофидесом на благотворительном балу, она расписала эту встречу в самых ярких красках и убедила, кого следует в том, что ваши отношения весьма серьезны. К тому же она добавила пару пикантных подробностей. Я не в силах это остановить.
Саския похолодела. Стремительность Кармен просто поражала. Девушка даже представить себе не могла, в каких эпитетах коварная соперница обрисовала руководству их встречу на благотворительном вечере фонда Бакстера.
— Значит, Кармен распустила все эти слухи? Тогда неудивительно. Она открытым текстом заявила мне, что в борьбе за пост не остановится ни перед чем. Это же так очевидно, сэр Родни!
— А если версия Кармен только подтверждает подозрения членов Правления?
— Но эти подозрения совершенно необоснованны, — Саския теряла терпение.
— Прости, Саския. Но для всех, и я тут не исключение, становится весьма хлопотным занятием отслеживать перипетии твоей личной жизни и противостояния с Кармен, особенно учитывая то, что у нас нет уверенности в положительном результате твоей нынешней командировки. Даже если материал будет сделан в соответствии со всеми требованиями, трудно спрогнозировать отношение к нему читателей. Мало кто поверит тебе после всей этой путаницы с помолвкой. Сама знаешь, наша редакция делает ставку на объективность, твой же новый статус этому противоречит. Если ты сможешь разрешить это противоречие в пользу своей публикации, я на твоей стороне. Если нет, то не обессудь. Потом, откуда взялся слушок о твоей предполагаемой беременности?
— Что?! Ну, это уж совершенно бесстыдная ложь.
— Учти, Кармен уже переслала в редакцию предварительную версию своего досье. Кто читал, тот остался доволен. Многие решительно склоняются в пользу ее кандидатуры. Саския…
— Да, сэр Родни.
— Я убедительно прошу тебя проявить дальновидность и не утруждать себя и других бесполезными разговорами и тщетными надеждами.
Они сухо распрощались. Заметно побледневшая Саския передала трубку Алексу. Он положил ее на рычаг телефонного аппарата. Как всего лишь один телефонный разговор может изменить настроение человека, подумала девушка. Ее последний шанс практически изжил себя. Все это время она усердно трудилась, совершая подчас невозможное, упрямо двигалась к поставленной цели — заветному посту главного редактора «Альфа-Бизнес» и новому уютному коттеджу, который она купит для отца. Но получается, все зря? У Саскии не было ничего, кроме этой мечты, в одно мгновение вся ее жизнь превратилась в прах. Чужая зависть и ненависть оказались сильнее ее честности и трудолюбия.
— Что-то не так? Что стряслось? — спросил Алекс.
Если бы Саския пожелала ответить на его вопрос, ей бы пришлось с самого начала рассказать ему всю свою жизнь, все последние восемь лет, начиная с того момента, когда он велел ей одеваться и уходить. Не проблемы с работой тяготили сейчас девушку, а те последствия, которые они сулят. И во всем этом виноват один-единственный человек, и зовут его вовсе не Кармен Риверс.
— Ты — ублюдок, вот ты кто. Если бы не твоя гнусная ложь, у Кармен не было ни одного козыря в руках. Ей ни за что не удалось бы настроить членов правления против меня.
— Эй, не пори горячку! Объясни все толком!
— Меня почти списали со счетов. Мое начальство уверено, что я вью гнездо и даже уже высиживаю птенцов вместо того, чтобы выполнять свою работу.
— Им мало твоего уверения в том, что они ошибаются?
— Мои уверения против информации в прессе, кольца с огромным бриллиантом и нашего совместного появления на балу? Кто станет мне верить после этого? Даже если мой материал напечатают, ты думаешь, читатели будут воспринимать его не как мнение твоей бывшей любовницы? Ты похоронил мой последний шанс.
— Саския, они просто запугивают тебя. Хотят таким образом добиться высококачественной статьи. Им хорошо известно, как ответственно ты ко всему относишься, поэтому они специально загоняют тебя в эти жесткие рамки. К тому же у них нет правовых оснований запрещать, кому бы то ни было из сотрудников вступать в брак.
— Но они могут просто отвергнуть мою кандидатуру, если посчитают ее менее подходящей, чем кандидатура Кармен.
— Им же хуже будет, мне так кажется. Потому что дураку понятно, ты лучшая, — проговорил Алекс и, подойдя к Саскии сзади, положил руки ей на плечи.
— Чушь! По-твоему, мне нужно их признание? Да плевать я на него хотела! Мне нужна эта работа, — пост главного редактора и все привилегии, которые он дает. — Девушка вывернулась из рук Алекса и неожиданно для самой себя зло ударила его в грудь: — Ненавижу! Знал бы ты, как я тебя ненавижу!
Саския силилась не расплакаться при Алексе, но и без слез выглядела довольно жалкой и несчастной. Он снова обнял ее и крепко прижал к себе. Алекс не шелохнулся и не разомкнул объятий, пока она билась в его руках. Когда девушка, окончательно обессилев, перестала сопротивляться, он прижался губами к ее холодному лбу, ее дыхание обожгло ему шею. Алекс осторожно приподнял подбородок Саскии и заглянул в ее растерянные изумрудные глаза. Он тяжело вздохнул и пробормотал:
— Черт с тобой, — затем поднял девушку на руки и понес прочь из кабинета.
— Что происходит? Куда ты меня тащишь? Зачем? — пыталась понять его намерения Саския.
— Хочу закончить одно неоправданно затянувшееся дело, — Алекс поцеловал ее в щеку.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Только избранным фортуна дает второй шанс и лишь любимчикам третий. Алекс понимал это, но никогда не горел желанием узнать, к какой категории принадлежит он сам. Он ничего не откладывал на потом и не полагался на удачу. Жизнь казалась Алексу бескрайним океаном, а собственная судьба — кораблем, в одиночку противостоящим всем бурям. Он знал вкус потерь и разочарований, но научился превращать свою боль и слабости в победы. Каждый раз, когда Алексу приходилось терять близких людей, он оставался хладнокровным. Он отучил себя от сетований на судьбу и малодушия и давно перестал удивляться тому, что всем, наблюдавшим его со стороны, он казался жестоким и черствым.
