Когда третья пара подошла к концу, я сложила учебники и тетради в рюкзак и поспешила покинуть школу. Уже у самого выхода меня догнала Зоряна.
– За тобой не угонишься, – шутливо сказала она. – Хотела предложить тебе выпить кофе и прогуляться. Погода сегодня – загляденье.
Зоряна все больше удивляла. За окном четко проглядывался худший вариант осеннего дня: морось, ледяной ветер и темное, почти черное небо, угрюмо нависшее над городом. Если бы не нужно было идти домой, я с удовольствием заночевала прямо в классе.
– Знаешь, у меня дел накопилось много, – сказала я, пытаясь отвязаться от новенькой. – Столько уроков пропущено, что нужно скорее догонять. Давай как-нибудь потом.
– Ну, пожалуйста, буквально полчаса, и разойдемся! – настаивала Зоряна.
Пришлось согласиться. Возле школы находился небольшой магазинчик, где продавали вполне сносный кофе. Мы купили два капучино и медленно пошли вверх по улице.
– Здесь и вправду неплохо, просто необычно, – резюмировала Зоряна, осматриваясь по сторонам.
– Необычно? – переспросила я.
– Да, возле школы находится кладбище. Даже как-то жутковато. Признаюсь честно, была немного шокирована, когда узнала, что здесь прогуливают занятия.
Как раз в это время мы проходили мимо рощи. За полуразвалившимся забором уже виднелись ряды крестов и памятников. Как завороженная я смотрела туда и не могла отвести взгляд. Казалось, что кто-то прячется за деревом и наблюдает за нами.
– Ариана, – Зоряна помахала ладошкой у меня перед лицом. – Все в порядке?
– Да, все нормально. Но мне уже и правда пора бежать, прости.
Я допила кофе и поспешила удалиться прочь. На сегодняшний день впечатлений было предостаточно.
Когда я оказалась дома, мама спросила меня, как прошел первый день в школе. Я быстро поведала ей о занятиях, заодно упомянув Зоряну. Пообедав, я отправилась учить уроки.
После всего, что случилось со мной, какая-то невидимая стена встала между мной и родителями. Долго разговаривать с ними было трудно. Мы обходились в общении несколькими фразами и жили так, будто ничего не произошло.
Я не жаждала общения, и совсем не хотела раскрывать душу. Но все равно подумала о Зоряне и решила, что она чем-то отличается от других.
В своей тетради, спрятанной в сундучке от посторонних глаз, исписанной событиями прошедшего лета, я сделала новую запись:
«Сегодня я познакомилась с новенькой девочкой по имени Зоряна. Ее имя и сама она совершенно необычная, и, кажется, очень добрая. Хотя мне страшно снова подпускать к себе кого-то. Все вокруг меня рушится».
Глава 2. Науз
Удивительно, но школа волшебным образом влияла на меня. То ли по причине загруженности, то ли из-за множества людей вокруг, я понемногу стала отвлекаться от ужасных навязчивых мыслей и жутких воспоминаний. Единственное, что осталось неизменным, были сны.
Просыпаясь в холодном поту посреди ночи, я не понимала, где нахожусь. Во снах появлялось кладбище, тянулось оно во все стороны, и не было ему конца и края. И каждый раз, пытаясь найти выход, я бежала по витиеватым узким тропам, почти всегда попадая в тупик. Это напоминало историю Марго, когда она заблудилась и повстречала Стаса. Тогда он помог ей. Но даже во сне Стас не являлся мне. И может, это было к лучшему.
Я принимала успокоительные и снотворные таблетки, оставляла включенным ночник и даже молилась на ночь, но сны не отступали. Днем же кошмары растворялись, а на их место приходила беззаботная, насколько это было возможно, школьная жизнь. Учебная программа была с легкостью наверстана, плюсом шли дополнительные материалы.
Кто помнит, раньше я не слишком любила уроки и больше отдавала предпочтение книгам. Но в одиннадцатом классе многое изменилось. В учебе мне очень подсобила Зоряна. Таня не слишком часто посещала школу, потому что болела, или попросту прогуливала занятия, поэтому Зоряна пересела ко мне за парту, и мы помогали друг другу с уроками.
Остаток ноября, декабрь и январь прошли быстро, и к середине близился февраль. Организаторы мероприятий решили по обычаю устроить в школе День влюбленных. Холл, коридоры и классы нарядили в красные гирлянды в форме сердечек; перед лестницей, там, где стояла парта дежурных, установили почту. На вечер планировался концерт. Даже в столовой испекли булочки для счастливых парочек.
Все предыдущие годы я получала валентинки исключительно от подруг. Так мы поздравляли друг друга с тем, что пока мы счастливы и одиноки. Не скрою, хотелось порой, чтобы хоть кто-то прислал мне анонимное поздравление, но ничего подобного не случалось, вплоть до этого года.
В школу я пришла в плохом настроении. Как обычно, ночью я путешествовала по кладбищу, а уже утром бодрила себя контрастным душем и крепким кофе. Зоряна ждала меня в коридорчике перед холлом.
– Ну что, готова к новому прекрасному дню? – воскликнула она.
– Издеваешься? – спросила я. – Это мой самый нелюбимый праздник.
– Почему это? – нахмурила брови Зоряна. – По-моему, очень интересно.
– Мне – не очень, – призналась я. – Я и раньше-то не любила этот день, а с недавних пор просто его ненавижу.
Здесь я осознала, что сказала лишнего. Каждый раз, когда Зоряна спрашивала что-то о моей жизни, я пыталась увильнуть или выдать информации по минимуму. О прошлом лете я не проронила ни слова, хотя Зоряна подозревала, что с кладбищем у меня связаны плохие воспоминания. Если мы гуляли по поселку, то старались обходить погост стороной. Зоря знала, что у меня есть подруга, но сейчас мы не общаемся. О Стасе и Алексе разговоры были под запретом.
Мы прошли холл и направились по лестнице на второй этаж. Первая пара пролетела незаметно. После третьего урока на большой перемене в класс зашел почтальон – амур и стал раздавать валентинки. Мне досталась одна от Зоряны. Красавцам нашего класса – Андрею и Никите, прислали штук по десять открыток с признаниями.
Когда почтальон уже хотел уходить, то вдруг обернулся и сказал:
– Так, я забыл еще кое-что. Кто здесь Ариана?
От удивления я замерла и увидела, как он достает из мешочка бумажный пакетик, запечатанный со всех сторон. Я даже не успела опомниться, как вдруг пакет оказался в моих руках. Почтальон скрылся, а я все еще продолжала стоять посреди класса, держа в руках неожиданный презент.
Пакетик оказался очень легкий, но не было похоже, что там лежит открытка. Почему-то не хотелось распаковывать его. Усевшись за парту, я положила подарок перед собой. Зоряна удивленно поглядывала то на меня, то на пакет, и в итоге спросила:
– Откроешь?
Я кивнула. До конца перерыва оставалось минут пять, и медлить не стоило. Я осторожно взяла бумагу в руки. Пакет будто обжигал изнутри. Аккуратно потянув за край, я разорвала его. На парту упал браслет, сплетенный из черных шерстяных нитей и клочок бумаги, сложенный вдвое. Дрожащими руками я развернула бумажку и увидела надпись, сделанную черной ручкой: «Береги себя».
