«Берегись, путник! Темные дебри старого леса хранят ужасные тайны. Один раз, перейдя черту, забудешь ты о том, кем был когда-то. Отдашь все, что есть у тебя, и станешь служить Матери – Сырой Земле.
Путь держи вперед, не оборачивайся. Смерть следует по стопам твоим».
И внизу еще одна приписка: «Тринадцать историй».
Я пролистнула книгу, быстро осматривая зарисовки и текст, словно написанный от руки. Нигде не значилась дата издания или какие-нибудь сведения о том, кто изготавливал книгу. Также отсутствовали любые другие надписи и приписки. Когда во сне мне чудился женский голос из поместья, то он предлагал поведать сказку. Было ли это простым совпадением или именно эти истории я должна была послушать, оставалось неясно.
Я отложила книгу к рушнику, побаиваясь пока читать ее, и увидела на столе еще один предмет, который остался мной до этого времени незамеченным. Это было зеркало с ручкой, перевернутое зеркальной стороной вниз. Обрадованная столь нежданной находкой, я взяла в руки зеркало и посмотрела на себя. Под красными от слез и недосыпа глазами темнели два синяка, веки припухли. Но внешний вид сейчас не так был важен, как поиск способа добраться домой.
Покрутив зеркало, я вдруг увидела девушку позади себя, застилавшую кровать. От неожиданности рука дрогнула, и зеркало упало на колени, к счастью не разбившись. Я обернулась и взглянула туда, где только что видела девушку. Комната оставалась пуста, как и прежде.
Понимая, что страх вот-вот заставит меня покинуть дом, я снова взяла зеркало и посмотрела в него так же, как и в первый раз. Девушка уже заправила кровать, и разглядывая себя в большое зеркало, встроенное в шкаф, которое еще минуту назад отсутствовало. Это была Варя.
Постепенно зеркальную иллюзию стали наполнять цвета. Комната, до этого все еще пыльная и темная, преобразилась. Дверь в спальню открылась и на пороге появилась улыбчивая розовощекая женщина в красивом старинном наряде. Она широко улыбнулась и довольно сказала:
– Соседи видели тройку. Они уже едут. Готова, девочка моя?
Девушка обернулась и, сияя от счастья, ответила:
– Готова, матушка. Светлый час настал.
Во дворе послышался шум. Я посмотрела в окно и увидела совершенно невероятную картину – к дому подъезжала телега, упряженная тремя гнедыми лошадьми.
Часть 2. Руслана
Глава 1. Чужаки
В ласковый теплый майский вечер мчалась по селу повозка, запряженная тремя лощеными жеребцами. В повозке восседал помещик Николай Афанасьевич Мухалов пятидесяти пяти лет от роду. Рядом с ним сидел его ближайший друг и помощник – Федор Нравов. Будучи по обыкновению своему серьезным и спокойным, сегодня помещик улыбался так, будто только что получил лучшую за всю жизнь новость.
Одеты оба были празднично, важно. Первый был облачен в поддевку из темно-синего дорогого сукна, черные брюки и высокие красные сапоги. Второй же был одет проще – в белую рубаху, черные шаровары и такого же цвета чеботы. Образ его дополняла соломенная новенькая кепка.
Несмотря на то, что в субботнее вечернее время улицы по обыкновению своему пустовали, сегодня же сельчане столпились около своих хатенок, чтобы проводить взглядом хозяйскую повозку. Уж ни для кого не было секретом, что повозка помещика двигалась в сторону дома Рогожиных, сватать красавицу Варвару.
Когда лошади остановились, и только-только Николай Афанасьевич успел ступить на землю, то увидел у порога хозяина дома – Никиту Александровича Рогожина. Позади него, в светлице, дожидалась сватов супруга его – Любовь Ивановна. В одном из окошек мелькало милое личико виновницы сего торжества – Варвары Никитовны Рогожиной. С раннего утра девушка не могла найти себе места, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. Томилась она в ожидании гостей, и как назло день казался ей непомерно долгим, будто в него кто-то в шутку добавил еще несколько часов.
Когда же гости ступили на порог и перекрестились на образы святых, без лишних церемоний их пригласили к столу. Большой дубовый стол, застеленный белоснежной скатертью, радовал глаз избытком яств и питья. Оценив такой благодушный прием, помещик довольно ухмыльнулся и, усаживаясь на почетное место, певучим басом сказал:
– Уважили, так уважили.
Никита Александрович сел напротив, откупорил наливку, и разлив ее по рюмкам, промолвил:
– А как же по-другому, дорогой сват.
Пригубив наливочки насыщенно-вишневого цвета, помещик закусил пирожком и, прожевав, сказал:
– Итак, Никита Александрович, долгими разговорами томить вас я не стану. Да и нет нужды в этом. Наверняка вы знаете причину нашего приезда. Мне радостно, что сын мой Никола выбрал в жены Варвару. Давно мы уже с вами знакомы и хорошо знаем друг друга. Теперь же станет наша семья еще больше и крепче.
– Эх, Николай Афанасьевич, – задорно сказал хозяин дома, – верно говорите. Не описать словами нашей с матерью радости от этого союза. Давайте же выпьем за это.
Пригубив еще по рюмочке, трое мужчин продолжили ужин. В этот момент, стоявшая у печи хозяйка дома не сдержала слез и поднесла платок к глазам. Дочь же ее Варвара, весь этот час, прижимаясь ухом к двери, чуть не закричала от радости. Обычно сдержанная и спокойная, девушка готова была танцевать до упаду, так ее окрылили слова Николая Афанасьевича.
Достав с сундука шаль, она набросила ее на голову, представляя, что это фата, а вместо обычного платья на ней белое, подвенечное. Как наяву пред ней предстала картина – она вместе с Коленькой перед иконами преклонив колени, повторяет слова молитв вслед за батюшкой. И тихо-тихо, так, чтобы никто не слышал, она шепчет: «да, да, да». Вот уже ее безымянный пальчик украшает колечко из червонного золота. А потом кружатся они в танце весь день до самой ночи.
Пока Варвара мечтала, в соседней комнате мужчины ужинали и за трапезой обсуждали предстоящий обильный урожай, работы на лесозаготовке и починку мельницы. Почти все хлопоты по подготовке к свадьбе брали на себя матери. Любовь Ивановна уже приготовила приданое дочки. Ей оставалось договориться с портнихой о платье, зайти в церковь, чтобы условиться с батюшкой о венчании, и уладить некоторые бытовые мелочи. Жене же Николая Афанасьевича, хозяйке поместья, на плечи ложились заботы о праздничном обеде. И даже учитывая то, что сроку до церемонии оставалось чуть более месяца, хозяйки с усердием занимались положенными на них обязанностями.
– А где же прекрасная невеста? – спросил Николай Афанасьевич, уже слегка охмелевший от наливки. – Может, душенька выйдет, покажет себя.
Любовь Ивановна доброжелательно улыбнулась и поспешила в покои дочки. Через минуту в дверном проеме появилась Варвара. Выглядела она так, словно сошла c картины, нарисованной самым искусным художником. Русая коса, длиной по пояс, и толщиной с хороший кулак, была украшена алой лентой. Щеки горели румянцем. Большие голубые глаза светились счастьем, и оттого становились еще прекраснее. Вдобавок к невероятной внешности Варя обладала природной грацией, была доброй, воспитанной, умной и работящей.
