В очередной раз Николай Николаевич сидел у кровати родного человека, жизнь которого висела на волоске. Сейчас он не взывал к отцу небесному и не звал батюшку Иллариона, чтобы тот помолился за здравие женщины. Николай был уверен, что Бог покинул этот дом в тот день, когда умер отец, а может, и намного раньше.
Его вера была сломлена. Когда ребенка принесли к нему, он заметил на его руке черную нитку, завязанную в несколько узлов. Он знал, что Руслана повязала ее малышу, как оберег и тем самым защитила его от смерти. Значит, только девушке было под силу выкарабкаться из той ямы, в которой она оказалась.
Ночь прошла, и сквозь неплотно закрытые шторы показались лучики солнца. Николай не сомкнул глаз даже на минуту. Он прислушивался то к слабому сердцебиению супруги, то к шагам, которые раздавались за дверью, то к ветру, бушевавшему за окном. Снова Николай сходил с ума, как и в ночь, когда умирал отец, но в этот раз тени не проникали в покои больной, оставаясь где-то в ночи.
Николай встал с кресла и подошел к окну. Он отодвинул сильнее штору и посмотрел на небо. Впервые за несколько недель серое, затянутое тучами небо очистилось, обнажив голубой небосвод. Солнце медленно поднималось наверх, согревая холодную землю, призывая ее к жизни. Николай открыл окно и вдохнул свежий весенний воздух.
В дверь тихо постучали, и в проеме показался Тихон Гордеевич.
– Утро доброе, Николай Николаевич, – поприветствовал помещика лекарь. – Выглядите неважно.
– Это не страшно, – признался Николай и взглядом указал на жену. – Она даже не шевельнулась.
Лекарь осмотрел девушку и вынес утешительный вердикт:
– Сердцебиение стабильное, дыхание спокойное, даже горячка отступила. Это хороший знак, Николай Николаевич.
– Вы говорите правду? – оживился помещик.
– Безусловно, – ответил лекарь. – Вы можете не сомневаться в моих словах, я никогда не даю ложных надежд. Если все так пойдет и дальше, то Руслана скоро очнется, и через некоторое время станет на ноги.
Николай поспешил обнять лекаря, как старого друга семьи и человека, только что невероятно осчастливившего его.
– Тихон Гордеевич, вы не представляете, что значат для меня эти слова. Если бы не ваша помощь, я потерял бы рассудок.
– Молодой человек, не говорите такого вслух. Моя обязанность помогать людям. Теперь мне пора домой. Я загляну к вам после обеда, но если понадоблюсь раньше, вы знаете, где меня искать.
– Доктор, а что мне делать дальше? – растерянно спросил Николай.
– Смачивайте Руслане губы мокрой тряпкой, пока она не очнется, потом дадите воды и позовете меня. Пока не закрывайте окно, пусть в комнату проникнет свежий воздух и свет. И не забудьте за новорожденного, сейчас с ним находится Катерина. Ему нужно молоко.
Никола проводил лекаря до ворот и забежал в столовую. Горничная Катерина сидела на лавке, прижав к себе малютку. Увидев хозяина, она встала и передала ребенка отцу. Тот сладко посапывал.
– Я уже покормила его, Николай Николаевич, – сказала Катя. – Пару недель назад у Костровых родилась девочка, и Анна Семеновна дала немного молока. Простите, что не спросила разрешения. Малыш капризничал, пока не поел.
– Ничего… – молвил Николай, – благодарю тебя, Катя. Ты все правильно сделала. Ступай, тебе нужно отдохнуть.
Николай Николаевич осторожно поднялся с сыном к Руслане. Удивительно, но девушка уже очнулась.
– Руслана! – воскликнул Никола. – Ты пришла в себя! Как твое здоровье?
Вместо ответа Руслана поднесла указательный палец к губам и поманила мужа к себе. Она жестами попросила поднять подушку выше, и как только ее просьба была исполнена, забрала ребенка.
Ее лицо осветилось нежностью, а глаза стали влажными от слез. Тонкими белыми пальцами она провела по щечке малыша. Кроха зашевелился, но не проснулся. Тогда Руслана все еще жестами попросила у мужа воды, и, насытившись живительной влагой, наконец, хриплым голосом произнесла:
– Где он был всю ночь? Ты сидел с ним?
– Нет, милая, я был с тобой. С ребенком находилась Катерина.
– Хорошо, – одобрительно прошептала Руслана. – Нужно отблагодарить Катю за ее труды.
– Конечно, – поспешил заверить Руслану Николай. – Не переживай по этому поводу. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Ты очень напугала меня.
– Со мной все будет хорошо, – уверенно молвила Руслана и переключила все внимание на сына.
Быть может, не было тяжелых родов, и долгой невыносимой ночи. И все это только показалось Николаю, который уже начал привыкать к странным явлениям в поместье. Возможно даже, недостаток сна сыграл злую шутку с разумом Николая, не известно.
С того дня, как Руслана пришла в себя, все снова пошло своим чередом. Весна, наконец, вступила в законные права, каждый день, изменяя все вокруг, насыщая мир яркими красками. Виктор рос здоровым и крепким ребенком. Руслана уже через две недели встала на ноги, гуляла по дому вместе с малышом, и даже выходила на улицу. Она почти не разлучалась с ним, отдавая целиком внимание и любовь сыну.
Николай работал с утра до ночи, и редко ему удавалось побыть наедине с супругой. Он был безмерно счастлив, что смерть в этот раз прошла мимо его дома, и старался не поддаваться унынию. Жизнь восторжествовала, жизнь продолжалась.
Глава 11. Сказки
Как уже было сказано выше, Руслана очень редко расставалась с младенцем. Кроватка маленького Вити стояла в спальне женщины. Утром она прогуливалась с ребенком по поместью, или же, огибая село, женщина шла к реке, где могла часами сидеть у воды под тенью деревьев. После дневного сна прогулка продолжалась. Однако Руслана, словно сторонясь всякого люда, ходила в местах тихих и глухих.
Когда Вите исполнилось сорок дней, его крестили в церкви святого Николая Чудотворца. Духовными родителями выбрали Ивана, друга Николы, и горничную Катерину, готовую с радостью принять на себя такую обязанность.
После церемонии крестные родители вместе с Николаем, Русланой, повитухой и Тихоном Гордеевичем скромно отпраздновали это дело в поместье.
К слову, Витенька отличался отменным здоровьем и тихим нравом. Он редко плакал или капризничал, что для маленького ребенка было большой редкостью. Но и улыбался он тоже нечасто. Хотя рос ребенок просто очаровательным. Каждый, кому удалось его увидеть, говорил, что малыш полностью пошел в отца: розовощекий, зеленоглазый, русоволосый. Сложно было даже представить, что у такой худой, белокожей и темноглазой женщины мог родиться такой ангелочек.
С ниток, защищавших младенца после рождения, Руслана сплела браслет, который, не снимая, носил Витя.
Перед сном Руслана пела малышу колыбельные. А когда Витя подрос, женщина садилась у его кроватки и рассказывала сказки. Николай, кабинет которого находился возле спальни, бывало, подслушивал за тем, что происходит в комнате. Он никогда прежде не слышал слов колыбельной, что пела Руслана, и уж точно не слыхал таких сказок, которые рассказывала жена.
