– Я его чувствую, – тихо сказала она и впервые улыбнулась, – я чувствую время!
Снова посмотрев в окно, я больше никого не увидела, но была уверенна, что крадущийся мужчина был Николай.
– Нам нужно спешить, – сказала я.
– Так пойдем, – Зоряна сказав это, последовала к выходу.
– Там зима, вообще-то! – возмутилась я и указала на нашу летнюю одежду.
– Ладно, – Зоряна покрутилась, и быстро шмыгнула в подсобку.
Немного погодя она несла две теплые с виду накидки и пару валенок, принадлежавшие, скорее всего, местному батюшке.
– Надевай, – Зоря бросила накидку и валенки мне, и сама стала облачаться в одежку.
Накидка и валенки оказались настолько большими, что мы утонули в них. По готовности я сказала:
– Пошли.
Мы тихо подошли к дверям, и покинув церковь, очутившись в объятиях холодной снежной ночи. Обойдя храм с другой стороны, я увидела у самого дальнего края погоста силуэт человека. Мы приблизились и заметили, что он копает могилу.
– Это она? – слишком громко спросила Зоряна, и тут же закрыла рот рукой.
Человек остановился. Он осмотрелся, но, к счастью, не заметил нас. Мужчина продолжал копать яму с отчаянным усердием. Все это время мы неподвижно стояли, спрятавшись за большим деревом. От холода у меня окоченели руки и ноги настолько, что я уже их не чувствовала. Наконец, человек закончил копать и, погрузившись в яму, с треском открыл крышку.
Несколько долгих минут он не показывался из могилы. Согревая дыханием замерзшие руки, я постоянно посматривала в его сторону, пока не увидела на земле тело, завернутое в белое одеяло. Следом наружу выскочил Николай и, бросив тело на плечо, последовал к выходу из погоста.
– Она, – взволнованно сказала Зоряна, проводив взглядом живого и мертвую.
Зоря хотела ринуться вслед за Николой, но я ее остановила.
– Рано! – твердо прошептала я.
Лишь только Николай скрылся за поворотом, мы встали со своего места, и побрели к поместью, разминая замерзшие конечности.
Снег медленно стелился на землю, поблескивая в свете неполной луны. Мы брели по Каменке, осматривая темные и пустынные с виду дома. Никто не зажигал свеч в окнах, боясь, что ведьма постучится в дом и заберет чью-то невинную душу.
С трудом пробравшись к забору, я подтолкнула ворота, и они открылись. Видимо, Николай в горячке позабыл о таких мерах предосторожности. Мы пробрались к уже знакомым мне ступенькам, ведущим на крыльцо, и, не мешкая, зашли в дом. Темнота, царившая в коридоре, пробуждала во мне страх. Я остановилась, опасливо взирая вдаль.
– Пойдем, – прошептала Зоряна, – он не должен нас видеть.
Мой лоб и спину покрыл холодный пот. Едва перебирая ногами, я прошла по коридору и свернула в гостиную. Зоряна зашла за мной и прикрыла дверь.
В очаге догорал огонь. Желая согреть руки, я подошла к камину и, подкинув туда еще одно полено, стала греться.
Сложно было поверить в то, что снова я нахожусь здесь и теперь в силах изменить что-то. Зоряна недоверчиво осматривалась по сторонам, а потом увидела картину, висевшую над камином.
– Странно, я ведь никогда ее не видела, – сказала она, рассматривая Руслану.
– Ты больше похожа на отца, – повторилась я.
– Правда? – спросила Зоряна. – А какой он?
– Сложно сказать, – замялась я. – Я видела его несколько раз, но мои воспоминания относительно него несколько размыты. Единственное, что я запомнила – он высокий, кареглазый, с темными кудрявыми волосами, носит усы и бороду. Странно, что в нем живет хоть толика добра. Ведь он спас Варвару.
– Кто это? – спросила Зоряна.
– Длинная история, – усмехнулась я. – Но как-нибудь я расскажу тебе ее.
– Хоть я никогда не видела его, думаю, что он хороший, – уверенно произнесла Зоряна. – Я это чувствую.
– Пусть будет так, – не стала спорить я. – Зато от твоей матери зла натерпелись все.
Зоряна снова посмотрела на портрет. Краски не передавали сущности Русланы, но художник очень искусно нарисовал ее глаза. Черные, как бездонная пропасть, они пристально следили за теми, кто находился в гостиной.
Тем временем со стороны кухни доносились странные звуки. Зоряна ничего не спрашивала у меня, видимо догадываясь, что Николай принес тело в поместье, но, не спешила озвучивать эту версию.
Девушка осматривала зал, изучая каждую вещь в нем.
– Значит, они жили так… – недоговорила она и сразу спросила. – А Витя здесь?
– Он спит, – сказала я. – Осталось немного, потерпи.
– Витя причинил тебе так много боли, и, тем не менее, ты не думала как-то навредить ему сейчас? – вдруг сказала Зоряна.
– Думала, – призналась я. – Но ненависть порождает ненависть. И пришло время ее остановить. Я не хочу вмешиваться во время, и еще кому-то навредить. Довольно.
Зоряна понимающе кивнула. Мы долго молчали, слушая непрекращающийся глухой шум со стороны кухни. Я знала, что Николай роет могилу в подвале. Через некоторое время шум прекратился, и в поместье воцарилась тишина.
Не знаю почему, но именно в этот момент я почувствовала всю боль, которая жила в Николае. Он был околдован, но искренне верил, что Руслана любовь всей его жизни. До самой кончины его душа тянулась к душе Русланы. Он был готов последовать за ней даже в ад, лишь бы только находиться рядом.
Внезапно поместье будто зашаталось, завыло. Зоряна испуганными глазами посмотрела на меня. В эту самую минуту кол вонзился в сердце Русланы, запечатав ее дух в кругу поместья.
Еще недолго Николай провел в подвале, закапывая неглубокую могилу, а позже вышел в коридор и поднялся на второй этаж. Утром он должен был пойти на погост, чтобы скрыть следы недавнего преступления и признаться батюшке во всем.
Когда подвал опустел, я повела Зоряну туда. Вниз вело несколько ступенек, и сразу же пред нами возникла небольшая деревянная дверь. Я опасливо взглянула на Зоряну и взялась за ручку. Кожу словно обдало холодом. Дверь оказалась не заперта.
Мы вошли внутрь и увидели прямо посреди подвала участок рыхлой земли. Лопата и остатки земли находились в углу. Подвал освещали несколько свечей.
– Она здесь, – сказала я, чувствуя дрожь в коленях.
Зоряна присела рядом и положила руку на пол. Она смотрела вниз, будто пыталась что-то там увидеть. Я же не могла отвести глаз от стен, на которых плясали тени, отбрасываемые светом свечей. Это было похоже на ритуальный танец существ из другого мира, и выглядело довольно жутко.
Чтобы как-то отвлечься, я сказала:
– В первую ночь, когда я ночевала на втором этаже в спальне, то сразу почувствовала ее присутствие. Не понимаю, как Виктор не узнал, что поместье стоит на костях матери.
