Боже, что я знала о поцелуях до сегодняшнего вечера? Оказывается, ничего. Поцелуи Марка были как обязательная часть прелюдии перед основным действом. Все равно что помыть руки перед едой. Быстренько облобызал и сразу к главному «блюду».
Словом, я и не предполагала, что от поцелуя может быть так сладко. До замирания сердца, до головокружения, до подгибающихся коленок.
Губы у мальчишки мягкие, но целует он так, словно подчиняет себе. Захватывает, пленит, покоряет, не дает опомниться. И ещё этот его запах… одуряюще приятный. И у меня будто пол из-под ног уплывает.
И вот уже я, оказывается, обнимаю его за шею. Сама. Перебираю пальцами его волосы. Прижимаюсь к нему теснее… или он ко мне. Не понять.
Потом он отрывается от меня, тяжело, прерывисто дыша. Смотрит совершенно шальным, расфокусированным взглядом и спрашивает:
– Пойдем?
Голос его звучит совсем не так, как там, в зале, когда он урезонивал «ежика». Теперь он низкий, с хрипотцой, и от этой хрипотцы осыпает мурашками спину от затылка до поясницы.
У меня в голове такой сумбур, что ничего не могу ответить.
Мое молчание для него означает «да». И он просто берет меня за руку, тянет за собой, уводит из клуба.
– Как тебя зовут? – спрашивает он.
Мне не хочется представляться. Для меня то, что сейчас происходит, просто побег из реальности. Маленькое ночное приключение, которое не имеет никакого отношения к настоящей жизни. И наши имена тут лишние.
Но все же отвечаю:
– Лера.
– А я – Артём, – отвечает он.
Мне всё равно, как его зовут и кто он. Даже запоминать не пытаюсь.
Мы так и идем по улице, взявшись за руки, как влюбленные подростки. И я едва отдаю себе отчет, что это безумие. Я увязла в своих ощущениях, новых, будоражащих, ни на что не похожих, и сейчас мне просто не хочется выныривать в тоскливую действительность. И домой возвращаться не хочется ещё больше.
– Поедем ко мне? – предлагает он.
Качаю головой.
– Лучше отель.
– Как скажешь.
Он останавливается, порывисто приникает ко мне и снова целует. Нежно, тягуче, словно смакует. Хорошо, что уже поздний вечер – темно и мало прохожих.
На улице уже довольно зябко – сентябрь всё-таки, не лето, но я этого не чувствую. Наоборот, мне кажется, я плавлюсь от внутреннего жара.
– Ты… офигенная, – прерывая поцелуй, горячо выдыхает мне в губы красавчик.
Я сейчас не в себе – это точно, потому что его «изысканный комплимент» пролетает мимо ушей и не охлаждает мой пыл ни на градус.
И ещё, оказывается, мы целуемся буквально в двух шагах от отеля «History 1882».
Красавчик тянет меня к высоким массивным дверям под старину, с ажурной резьбой и позолоченными длинными ручками. Но ярко освещенный холл выглядит вполне себе современным.
Артём (ну, надо же, запомнила) подходит к стойке ресепшна. Две девушки, обе в белых блузках, с бейджиками, ослепительно ему улыбаются и что-то говорят. А я слышу лишь собственный пульс, дробный, оглушительный.
Проскальзывает вялая мысль: что я делаю? Зачем я здесь? Но она тонет под напором странной, необузданной жажды… даже не знаю, чего именно. Приключений? Новизны? Греха? Мести Гаевскому?
В лифте, едва сомкнулись двери, он вновь прижимает меня собой к зеркальной стенке. Теперь дразнит: обводит верхнюю губу, втягивает нижнюю, посасывает, выпускает. И тут же лифт останавливается.
Я переступаю порог, включаю в коридорчике свет, но номер успеваю оглядеть лишь мельком, потому что как только закрывается за нами дверь, Артём скидывает куда-то под ноги, не глядя, свою курточку, ловит меня за запястье и решительно притягивает к голой груди. Впивается в губы, жадно, настойчиво, неистово, как голодный. И даже немного жестко. Но мне и это вдруг нравится, прямо дух перехватывает.
Не разрывая поцелуя, мы неуклюже, натыкаясь на мебель, двигаемся к кровати.
Руки его нетерпеливо блуждают по телу. Нащупывают на спине молнию – и вот уже узкое платье распахивается на спине, а лямки съезжают с плеч. А затем оно и вовсе падает на пол. И следом бюстгальтер. Всплывает мысль, что мальчик справился с застежками и всем прочим слишком умело и ловко.
Но тут он выпускает меня и немного отодвигается назад. Буквально на шаг. Несколько секунд разглядывает, но смотрит так, что всё внутри трепещет. И я неожиданно нахожу в этом моменте что-то стыдное и вместе с тем возбуждающее. Чувствую, как грудь вздымается ещё чаще, а соски твердеют. И тут же его тяжелый с поволокой взгляд стремительно пьянеет.
Рвано, с шумом выдохнув, Артем снова меня притягивает, вжимает в себя, подталкивает к кровати, одновременно покрывая шею поцелуями.
В первую секунду спину холодит шелк покрывала, но вот он нависает надо мной, опираясь на руки, смуглые, с напрягшимися мускулами и проступившими венами.
Зрачки его расширены, черты искажает желание. Разгоряченное тело головокружительно пахнет молодым жаром. А тяжелое прерывистое дыхание совпадает с моим. И у меня от предвкушения, от осознания того, что сейчас произойдет, точнее, от того, что он со мной собирается сделать, томительно тянет внизу живота.
Но он не торопится, хотя чувствую, что едва сдерживается. Целует губы, скулы, впадину за ухом. Снова губы. Опускается ниже, проделывая извилистую дорожку из поцелуев от шеи вниз, возвращается к груди, обводит языком сосок, обхватывает губами, вбирает. Рука его тоже при деле. Скользит по телу, оглаживает, сжимает, а затем ныряет под тонкую ткань трусиков. Ласкает сначала нежно, едва касаясь, затем – смелее, откровеннее, распаляя меня всё больше. Хотя куда уж?
От удовольствия я закрываю глаза и кусаю нижнюю губу, чтобы сдержать стон. Но с закрытыми глазами ощущения кажутся ещё острее и ярче.
Там, под его пальцами, горячо, требовательно пульсирует. Боже, эти его пальцы вытворяют что-то немыслимое…
С губ моих всё-таки срывается гортанный стон. Живот подрагивает, словно по коже пробегают электрические разряды, а внутри всё сжимается в сладком и мучительном спазме. Я чувствую, что еще несколько секунд и достигну пика. Жду этого. Жажду… Но он вдруг останавливается.
Я распахиваю глаза в разочарованном недоумении. В первый момент еле соображаю – перед взором всё плывет. Потом вижу – он нетерпеливо сдергивает с себя джинсы, предварительно достав из кармана упаковку презерватива. Зубами рвёт фольгу. А я зачарованно и в то же время с волнением наблюдаю за ним, за его уверенными и быстрыми движениями. А заодно оцениваю его. Да, ему определенно есть чем похвастаться. Сложен он прекрасно. Стройный, но крепкий. Широкие плечи, узкие бедра, красивый торс, подкачанный без фанатизма. Опускаю глаза к паху. Из-под плотной ткани боксеров выпирает так внушительно, что эта самая ткань, кажется, вот-вот лопнет. Мне хочется увидеть красавчика всего, целиком. И он, как по заказу, стягивает белье.
