– Ты беременная! Вот что.
– Это тебе бабушка сказала?
Вика молчит, а мне и так все ясно. Видно, эта глупышка рассказала бабке о том, как мне было плохо, а та решила, что я беременна, ну и начала Викулю стращать. Не мог же ребенок сам до такого додуматься?! Это ж надо! Говорит, любить мы ее не будем!
– Я этой бабушке… – шипит Ставрос. Сжимаю пальцы сильней, выпуская коготки. Я и сама бы эту гребаную бабушку встряхнула, но не при ребенке же!
– Она ошиблась, Вик. Я не беременна. А даже если бы это вдруг оказалось правдой, тебя никто не стал бы меньше любить.
Плечи Вики начинают дрожать. То ли от облегчения, то ли от эмоций, что на нее давят.
– Нина права, – добавляет Ставрос. – Я очень… очень тебя люблю, и всегда буду любить, но, Вика…
– Ч-что? – шмыгает носом.
– Если ты еще хоть раз так нас всех напугаешь…
– Я больше не буду, – уже не таясь, ревет.
– …я сделаю то, чего обещал себе никогда не делать. Я выпорю тебя ремнем, и ты месяц не сможешь сидеть. Усекла?
Учитывая то, что озвучивая все эти угрозы, Ставрос трясущимися руками водит по дочкиным волосам и заходящемуся в рыданиях тельцу, верить ему не стоит. Но Вика, проникнувшись, отчаянно трясет головой и клянется, клянется, клянется, что никогда так больше делать не будет. Хорошо бы. Еще одного подобного происшествия я просто не переживу. Устало оседаю. К черту все! Обхватываю коленки. На плечо ложится рука. Поднимаю взгляд. Вика… Перехватываю ее ладошку и осторожно прижимаю к щеке. И она снова ревет.
– Так, ладно. Мы уже и так здорово повеселили зевак, давайте-ка домой выдвигаться, – командует Ставрос. Встает первый. Вика виснет на его руках, как маленькая. Я не против. Пусть. Ей тоже сегодня досталось.
По дороге мелкая отрубается. А Ставрос решает заехать к теще, несмотря на то, что я его до последнего отговариваю. В итоге мы с Викой ждем в машине, пока Николоу разбирается с зарвавшейся бабкой. Выходит злой как черт! Садится рядом, хлопнув дверью. Я вздрагиваю. А Вика даже бровью не ведет. Бедный ребенок.
– Как ты?
– Убивать хочется. Такое чувство, что со всех сторон какая-то подстава. Не знаю, как ты это терпишь.
– Ну-у-у, ради некоторых и потерпеть не грех.
Ставрос обхватывает мою щеку ладонью, наши лбы соприкасаются. Большой палец касается моих губ…
– Так странно, мир вокруг рушится, а я только о том и думаю, как бы поскорей от всего этого дерьма отделаться, чтобы в очередной раз тебя трахнуть. Я ненормальный, да?
– Не знаю. Но если так, я очень рада.
ГЛАВА 17
Нина
– Нет… Ну, нет, Ставрос. Я сегодня ни на что не способна, – зеваю в подушку, но все равно ведь чувствую, как в противовес словам оживаю в его руках.
– А от тебя ничего и не требуется. Я все сам сделаю, – шепчет в ушко, обдавая дыханием.
– То есть я могу спать, да? – включаю ехидну.
– Ну, если получится, то конечно…
Да как бы ни так! В местах, где моего тела касаются его пальцы, жжет. Дыхание в момент сбивается. Я перекатываюсь на спину и, закрыв глаза, притворно сварливо интересуюсь:
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты ненормально сексуально активен, как для твоего возраста?
И все исчезает: руки, губы, настойчивость. Эй! Какого черта? Не понимая, что не так, приподнимаюсь на локтях.
– Вообще-то говорили. Но я не знал, что ты тоже так думаешь. – Голос Ставроса звучит непривычно сухо.
– Эй! Да это же просто шутка, ты чего? Ну-ка вернись!
– А я не уходил, – пожимает плечами, внимательно вглядываясь мне в глаза. Скрывать мне кроме неловкости нечего. Хочешь – смотри, сколько влезет. И счи-ты-вай.
– Еще как уходил, – легонько постукиваю указательным пальцем Николоу по лбу. – Ты вот тут от меня отдалился. Возвращайся и продолжай с момента, на котором закончил.
Наверное, я совсем безнадежная, но мне до сих пор страшно неловко говорить с мужем о сексе. А уж инициативы от меня ему вообще не приходится ждать. Я готова принимать все, что он мне предложит, и все, что он попросит, готова ему отдать. Но вот самой попросить – проблема. Возвращайся и продолжай – мой максимум. И, думаю, что именно понимая это, Ставрос самую малость смягчается:
– Если ты действительно не хочешь…
– О, да господи! Хочу я. Хо-чу! – на нервах я обхватываю его запястье и притягиваю руку туда, где все для него готово. Сердце выпрыгивает из груди. В виски долбит недоумением. Он же не может не знать, как на меня действует? Так что случилось?
– Ох, детка. Ты такая мокренькая, – шепчет, моментально загораясь. Я отчаянно киваю и шире развожу ноги. Вдавившись пятками и затылком в матрас, машинально приподнимаю бедра.
– Это была шутка!
– Я понял. Просто… Не бери в голову.
Дышим шумно. Соображать все сложнее.
– Нет уж. Объяснись, что не так. – Облизываю губы, зажмуриваюсь от удовольствия. Его пальцы порхают в самых чувствительных местечках. Теребят, гладят, мешая на словах концентрироваться.
– Ничего. Я просто хочу, чтобы ты сказала, если этого вдруг станет для тебя слишком много.
Два пальца ныряют внутрь, болезненно растягивая изнывающую похотью плоть. Перед глазами – снопами звезды.
– Разве удовольствия может быть много?
– Нет? – касается своими губами моих воспаленных горячих губ.
– Нет. Тут, скорее, нужно о другом волноваться. – Я хнычу от удовольствия, тычусь слепым котенком, подставляюсь под ласки. Мы дышим друг другом, но со временем воздуха становится все меньше.
– О чем же? – покусывает.
– Что прежней дозы мне станет мало.
– Значит, я твой наркотик?
Ну, вот. Слава богу! Улыбается. Слизываю его улыбку. Обхватываю ладонью член.
– Только не говори, что ты этого не знал.
Ставрос прокладывает дорожку из поцелуев по моей шее. Я наклоняю голову к плечу, давая ему больший простор для маневра. И, уже вообще себя не контролируя, впиваюсь ноготками в поджарую задницу.
– Агрррр… А капризничала тогда почему?
Вот ведь далось ему это «капризничала». Я уже сто раз о том пожалела!
– Так ведь правда очень перенервничала и устала. Вика…
– Ясно, – перебивает. – Я с ней поговорю. Когда немного успокоюсь. Ты же поможешь мне успокоиться, правда? – накрывает мою руку своей и делает пару резких движений.
– Конечно.
– Вот и правильно. Тебе понравится меня гасить.
– Не сомнева…
Я не успеваю договорить, потому что Ставрос опускается вниз и закидывает мои ноги себе на плечи. Не в силах отвести глаз, наблюдаю, как его рот приближается ко мне там.
