В то время вечера и ночи модно было проводить в Max’s Kansass City – баре-ресторане, занимавшем два этажа в здании на Парк-авеню, немного к северу от площади Союза. Микки Раскин, хозяин ресторана «Две макаки», как и другие владельцы похожих заведений, обожали свою клиентуру, состоявшую из художников и писателей. Для них он приберегал лучшие столики, вынуждая любопытную и светскую публику, привлеченную слухами и сплетнями, торчать перед дверями бара на тротуаре.
Уорхол устроил там что-то вроде своей штаб-квартиры. Говорили, что каждый месяц общий счет Уорхола и его свиты превышал 3000 долларов. Эту сумму художник оплачивал более или менее регулярно, иногда рассчитываясь картиной или рисунком.
В Max’s происходили любопытные вещи не только на сцене, но и в зале, где в свете красных флуоресцентных ламп и неоновых трубок Дэна Флавина гости поражали оригинальностью своих костюмов. Именно здесь, в баре, собирались поэты, художники и их поклонницы – очень молодые и красивые девушки. В особом помещении, в глубине ресторана, под шум разговоров и грохот рок-музыки, обрушивавшейся из динамиков на стенах, некоторые из допущенных в эту тайную комнату употребляли наркотики. Именно здесь, впервые в Нью-Йорке, можно было увидеть людей, публично афишировавших свою причастность к гомосексуализму. Они обнимались, целовались, соблазняли, ссорились – одним словом, вели себя так, как обычные влюбленные пары. В то время гомосексуализм считался греховным пороком. Получив импульс от уорхоловского окружения, гомосексуальный эксгибиционизм стал частью публичного зрелища.
На сцену выходит Нико
Именно в Max’s рок-группа The Velvet Underground на протяжении всего лета 1970 года дала серию своих последних концертов. «Добрый вечер, – приветствовал собравшихся Лу Рид. – Нас называют The Velvet Underground. Вы можете танцевать, я это говорю в том случае, если вы не стали бы этого делать. То, что вы сейчас услышите, называется Wainting for the Man
[518], нежный фолксонг, написанный в 1950-х годах. Это история любви между мужчиной и метро. Я уверен, что вы это полюбите». Этими словами начался концерт 23 августа 1970 года, последний концерт группы с участием Лу Рида.
Кафе Bizarre
[519], где они дебютировали и где, спустя немного времени после первого выступления, ноябрьским вечером 1965 года, их нашел Уорхол, не могло сравниться с Max’s и с его притягательной публикой. На самом деле Bizarre, располагавшийся на Макдональд-стрит, в Вилладже, был лишь «мышеловкой для туристов», с опилками на полу.
Лу Рид – певец и гитарист; Джон Кейл, который учился классической музыке и композиции, однокурсник Аарона Копленда
[520], Яниса Ксенакиса
[521] и Ла Монте Янга, – альтист и гитарист; Стерлинг Моррисон
[522] – бас-гитарист и Морин Такер
[523] – ударница. Дэвид Бурдон писал, что успеха группа не знала и, чтобы «свести хоть как-то концы с концами», ее участники сдавали кровь в больницах.
Первым, кто заинтересовался The Velvet Underground, бесспорно, был журналист, критик рок-музыки Аль Ароновиц
[524]. С благородным энтузиазмом он познакомил участников группы с Бобом Диланом, Брайаном Джонсом и нашел для них работу в кафе Bizarre. В ноябре 1965 года Аль приходил в кафе каждый вечер и оплачивал ужин на шесть персон.
Что касается Velvet, то история ее пребывания в кафе оказалась очень короткой. Еще раньше Лу Рид записал короткую песню The Ostrich
[525] для фирмы грамзаписи Pickwick. Благодаря песне, получив рекламу, продюсер предложил ему создать группу. Лу Рид позвал Джона Кейла, Стерлинга Моррисона и Уолтера Де Мария, композитора и гениального художника, который в то время увлекался ландшафтным дизайном. Назвали группу The Primitives. Ушедшего Уолтера Де Мария заменила Морин Такер, одна из первых женщин, игравших на ударных инструментах. Злые языки уверяли, что она была единственным в мире музыкантом-ударником хуже Ринго Старра, ударника группы «Битлз».
Почти сразу Лу Рид добился признания благодаря своей манере пения-разговора, очень экономной, и трем лаконичным аккордам а-ля Чак Берри
[526], но все-таки ему чего-то недоставало. Несмотря на бесспорную индивидуальность, у него отсутствовала так называемая харизма.
Барбара Рубин, близкий друг Боба Дилана, Йонаса Мекаса, Аллена Гинзберга
[527], Уильяма Берроуза, присутствовавшая на первом концерте группы, нашла их вполне достойными, чтобы представить Герарду Маланге, которого привела на очередное выступление музыкантов. До того момента они совершенно ничего не знали друг о друге. Послушав немного незнакомую группу, на лице Маланги появилось такое выражение, будто он нашел клад. Барбара не преминула этим воспользоваться и подтолкнула его к сцене, где он исполнил танец с хлыстом, он всегда носил его с собой на поясе.
Сам Маланга рассказывал об этом случае по-другому. В 1965 году у него появилась привычка носить с собой хлыст, как немного провокационный предмет – фетиш. Когда группа начала играть, он в каком-то исступлении бросился исполнять танец, машинально выхватив из-за пояса хлыст. Герард говорил, что сначала музыканты не оценили его инициативы, но в перерыве Лу Рид и Джон Кейл горячо его поблагодарили. Он помог преодолеть равнодушие публики…
Вскоре, вняв советам Маланги, пришли посмотреть и послушать The Velvet Underground Уорхол и Нико. Это оказалось очень кстати: на второй неделе выступлений хозяин помещения выставил музыкантов за дверь.
