Пол Моррисси, Нико, Энди Уорхол и Герард Маланга
Энди Уорхол и Ингрид Суперстар
Энди Уорхол на фоне своих знаменитых коров
Энди Уорхол с группой The Velvet Underground
Пол Моррисси за работой
Энди Уорхол и Сальвадор Дали
Билли Нейм на «Фабрике» Уорхола
Энди Уорхол, Жан Баския и Франческо Клементе
Дональд Джадд
Энди Уорхол – икона стиля
Генри Гельдцалер
Лео Кастелли, Джон Стюарт и Энди Уорхол
Энди Уорхол и Эмиль де Антонио
Энди Уорхол и Ультра Вайолет
Джексон Поллок
Энди Уорхол и Мик Джаггер
Энди Уорхол и Джон Леннон
Глава шестая. «Фабрика», суперзвезды, Velvet & Co
«Ален Боске
[419]: Какое место в совокупности всех направлений вашей деятельности занимает живопись? Сальвадор Дали: Она – всего лишь один из множества способов выражения моего всеобъемлющего гения, который существует, когда я пишу, когда я живу, когда я предъявляю миру, тем или иным способом, свою магию».
Сальвадор Дали. Беседа с Аленом Боске, 1966
Вернемся к одному из самых безоглядных из всех увлечений Уорхола.
8 октября 1965 года Энди приехал в Филадельфию в сопровождении Герарда Маланги, поэта и его ассистента, и Эди Седжвик, богатой наследницы, бывшей в то время в большой моде, андрогинной молодой красавицы, сногсшибательно обаятельной, с потрясающей внешностью, которая задавала тон всему, и ей подражали все. Она охотно позировала для журналов, появлялась с Уорхолом на всех вечеринках, снималась в его необычных фильмах на «Фабрике» и у Чака Уэйна
[420], весельчака из Гарварда, блондина с зелеными глазами. Он, не скупясь, давал Уорхолу советы в отношении «карьеры» и вел его дела «крайне скрупулезно». Первая ретроспектива художника состоялась в музее, в Институте современного искусства. То был как раз день открытия вернисажа.
Директор института, Семюэль Адамс Грин
[421], подготовил все наилучшим образом. При содействии торгового дома Campbell’s он напечатал пригласительные билеты на оборотной стороне настоящих этикеток суповых банок, а на афишах воспроизвел репродукцию картины «Облигации сберегательного займа S и H». Этот же мотив он использовал для рисунка блузки, предназначенной для Лалли Ллойд, президента института, и для собственного галстука. «Все эти детали, по нашему мнению, должны были подбросить темы журналистам в том случае, если у них не получится рассуждать о работах», – сказал он.
Также Грин пустил в прокат в некоторых кинотеатрах города фильмы Уорхола и командировал в Нью-Йорк, к художнику, репортеров, заверив их, что они могут делать любые, самые скандальные фотографии. Энди, в свою очередь, попросил покрыть стены в музее серебристой фольгой, чтобы создать впечатление о «Фабрике», и предупредил о выступлении эпатажной рок-группы.
Весьма довольный такими приготовлениями к достойной встрече известного художника и его не менее известной музы, Уорхол, разумеется, ожидал самого живого интереса к своей выставке и ее посещения более разнородной публикой, чем обычно, но очень скоро эти предположения были развеяны, скорее даже сметены реальностью. К выставке хлынул не поток зрителей, на нее обрушился торнадо. В выставочном павильоне, при условии его нормальной работы, могло поместиться одновременно максимум семьсот человек, но туда уже набилось около двух, а может, и трех тысяч посетителей. Люди все прибывали, и возникла ужасная давка. Сэм Грин в спешке, ужасаясь происходящему, снял со стен несколько картин. Телевизионных операторов попросту затолкали, и они были вынуждены ретироваться со своей аппаратурой подобру-поздорову. Прибывающие гости повалили осветительные прожекторы, и они, падая, цепляли картины. Это было какое-то безумие! Ситуация вышла из-под контроля. Напуганный и отчаявшийся, Сэм Грин распорядился снять со стен все картины. Это была уже не толпа, а разгулявшаяся стихия.
