В руках мужчины вспыхнул огненный шар. В опасной близости огонь причинял боль и грозил перекинуться на меня.
Даркхолд отшатнулся, а незнакомец расхохотался.
– Значит, то, что я о тебе слышал, правда. Выйдем? Или хочешь, чтобы я превратил твою игрушку в живой факел? Я не блефую, я уже делал это с людьми. Точнее с теми, кого не считал за людей, и с темными тварями. Пока что вы оба подходите.
Даркхолд медленно кивнул. Мне хватило одного взгляда на побледневшую от ужаса Одри, чтобы понять, что это не часть игры. В школе появился кто-то новый, кто-то из внешнего мира, но знающий о происходящем все или очень многое. Вряд ли его прислал Кейман. Я надеялась, что спасители не будут таскать меня за волосы.
Огневик был силен, он без труда вытащил меня в холл, не потратив ни малейшего усилия. Когда вспыхнули свечи, в отражении в окне я сумела различить его черты и ахнула. Вот почему мне показался знакомым его голос. Я уже видела его! Во снах, в воспоминаниях… во Флеймгорде.
– Это вы… – онемевшими губами произнесла я. – Вы подошли ко мне в столице…
– Закрой рот, – процедил он. – Твоя жизнь и так висит на волоске.
– Отпустите меня! Мне больно!
– Это еще цветочки по сравнению с тем, как может быть больно, девочка.
– За что?! Я ничего не сделала! Вы же мой отец!
Даркхолд молча наблюдал за нами, превратившись в темное изваяние. Огонь словно парализовал его, и я вспомнила слова Одри о том, что Дарк боится пламени.
Мужчина рассмеялся, как мне показалось, слегка безумно.
– Отец?! Твой?! А у тебя вообще есть отец? ЧТО ты такое?!
– О чем вы? Я видела вас во сне! Вы называли меня дочерью, вы относились ко мне как к дочери…
– Моей дочерью была Коралина! – рявкнул он. – И она погибла восемнадцать лет назад! А вот что ты такое, почему носишь ее имя и внешность, я не хочу даже знать!
Он понизил голос так, чтобы Дарк не услышал.
– И единственная причина, почему ты еще жива, – это твое тело. Вот он, – мужчина ткнул пальцем в Дарка, – поможет мне найти дочь. А ты поможешь ей снова жить.
– Как? – рыкнул Дарк, дав понять, что прекрасно все слышит.
– Очень просто. Я знаю, кто ты, сын темного бога. Ты откроешь путь в подземный мир, найдешь душу Коралины и вернешь ее. В это…
Он сильнее сжал мои волосы, и я вскрикнула.
– Тело.
– У меня нет таких способностей.
– Есть. Я долго изучал магию смерти, Даркхолд. У тебя есть дар твоего отца, и ты сможешь его открыть. Чем быстрее, тем лучше. Это место ведь мало кому известно. Вы тщательно подчищаете информацию о нем и о себе. Пришлось приложить усилия, чтобы вас найти. Поэтому у тебя будет мно-ого времени. А чтобы подарить тебе вдохновение, я буду убивать в день по заложнику. Сжигать их заживо прямо в холле замка твоего отца. Его стены видели и не такое. И когда никого не останется, я возьмусь за тебя.
– Любовь к дочери, достойная восхищения, – скривился Дарк. – Она бы гордилась таким отцом.
– Закрой рот, у темных тварей нет права голоса. Штормхолд не для таких, как ты.
– Гидеон! – Я вспомнила его имя. – Остановитесь! Мы ничего вам не сделали! Я понятия не имею, о чем вы говорите, я не знала вашу дочь! Простите, если я на нее похожа, но я – не она! Я человек!
– Восемнадцать лет назад Коралина погибла в результате несчастного случая.
Холл заполнился огнем. Пылали стены, пол, перила. Хотелось верить, что Гидеон еще контролирует свою силу, но что-то подсказывало, что эмоции сильнее.
– Она упала в расщелину, когда мы добирались до дома во Фригхейме. Она никому никогда не причиняла вреда! Но она погибла, а я даже не смог ее похоронить. Не смог увидеть тело! И что же я вижу, когда спустя столько лет приезжаю в столицу? Тебя! Ее точную копию, ее двойника, как издевку над доставшимся мне одиночеством! У тебя ее внешность, ее имя. Ты называешь себя человеком?
– Я не выбирала, какой родиться! Бывают похожие люди!
– Вплоть до родинок?! До шрамов?!
Он приблизил огненный шар к моей шее, осветив небольшой тонкий шрам.
– Его Коралина получила, когда случайно напоролась на дикую кошку в десять лет. А ты? Объясни, откуда он!
– Я…
Я не помню. У меня несколько шрамов, но я не помню ни один из них и никогда не пыталась вспомнить. Мало ли в детстве царапин, шишек и порезов?
– Я долго за тобой наблюдал издалека. Пытался понять, что ты такое. Ты не похожа на Коралину, ты украла ее! Что бы там внутри ни сидело, оно не моя дочь и не человек…
– Хватит! – рявкнул Дарк.
Перед ним взметнулась стена пламени, и парень инстинктивно закрылся крыльями, отчего меня захлестнуло жалостью и страхом за него.
– Не надо, пожалуйста, – хныкнула я.
– Тогда пусть делает, что говорят.
Новая волна огня прошла в опасной близости от Дарка. Крылья, казалось, съежились от близости пугающей магии, но она все равно оставила ожоги.
– Хватит! – крикнула я. – Он все сделает! Не трогай его!
– Сделает, – с яростью выдохнул Гидеон. – Сделает, иначе я превращу это место в пепелище. И ты будешь гореть последней…
Черной тенью Дарк метнулся к нам. Гидеон опоздал лишь на секунду, но пришлось выбирать: или заложница, или самозащита. Огненный шар полетел в Дарка, а меня отбросило в сторону, на раскаленный каменный пол. От пламени вокруг даже прикасаться к нему было больно, на коже мгновенно вздулись волдыри.
Но собственная боль не могла сравниться с ужасом, который охватил меня, когда крылья Даркхолда вспыхнули огнем. На его лице не дрогнул ни один мускул. Две магии – тьмы и огня – схлестнулись в смертельной схватке. Я не могла отвести взгляд от крыльев, охваченных пламенем. Когда-то они меня испугали, когда-то показались жуткими, а сейчас сердце разрывалось от страха за них. За Дарка, который словно не чувствовал адской боли.
Бесполезно было молиться, боги давно забыли о нашем существовании, раз позволили им всем – отцу Дарка, Гидеону, тем, кто травил Одри, – быть жестокими. Но я все равно взмолилась, чтобы хоть что-то нас спасло. Если это «что-то» или «кто-то» существует, он просто должен помочь, потому что иначе не бывает. Иначе несправедливо!
Сил держаться не осталось, руки ослабли, и я упала. Несколько прядей волос, попавших туда, куда огонь уже подбирался, обуглились и задымились. Сквозь пелену из слез и дыма мне почудилась темная фигура, спешащая к нам от дверей. Кое-как приподнявшись, я вновь обратила к мирозданию молитву: чтобы Кейман не пригрезился мне.
Когда в него полетел огненный шар Гидеона, я вскрикнула, поняв, что Кейман просто не успеет уклониться или ответить, но он лишь небрежным жестом стряхнул огонь с пальто, заставив погаснуть. Холл наполнился треском, к запаху гари примешался сильный запах дождя. От ударившей в грудь молнии Гидеона отбросило на несколько метров назад. Крылья Дарка погасли, но представляли собой жалкое зрелище. Без сил он опустился на колени, а я собрала остатки характера, чтобы к нему подползти и не позволить упасть.
