Ульфрун подняла свою железную руку.
– Проклятье, – пробормотала Ауда и пожевала губу. – Ладно. Идём. Я переправлю тебя туда, но оставаться не стану.
Камни царапали корпус фереринга, когда Гримнир последним взмахом вёсел направил лодку к берегу. Он ничего не сказал по дороге через Скервик, и Диса была благодарна тишине. Она видела огни лагеря крестоносцев, мерцающие на воде, и ей не нравилось, как близко они были к землям Гримнира.
– Халла будет в безопасности, когда тут ползают эти скоты? – Диса кивнула в сторону зарева, находившегося в нескольких милях от них.
Гримнир бросил туда взгляд. Он снял маску и головной убор и оставил их в лодке, когда прыгнул к берегу. Диса последовала за ним.
– Халла? – сказал он. – Таким идиотам её не взять. Шевелись, птичка! У нас не так много времени!
Они побежали. Диса даже не запыхалась, когда четверть часа спустя они добрались до пограничного камня; они не замедлились до самой лощины, где стоял дом, тёмный и зловеще тихий. Но на полпути вниз по тропе, ведущей к болоту, Гримнир остановился. Его спина согнулась вдвое, он повёл носом над землей, как охотящийся волк. Его здоровый глаз горел в темноте, как тлеющий уголёк.
– Нар! – зашипел он. – Я знаю эту вонь!
Диса услышала, как заскрежетала сталь его ножа.
Лес вокруг них испускал невидимую угрозу. Они шли осторожно, Диса следила за тропой у них за спиной. Ничего не произошло, пока они пробирались до тропы из брёвен через болото, а потом до основания лестницы, ведущей к дверям дома. С небес лилось зеленоватое свечение, когда вспыхнуло жуткое северное сияние, закручивая мерцающие занавесы. В этом слабом свете Диса смогла разглядеть знакомый силуэт на верхней площадке лестницы.
– Халла, – сказала она и хотела уже пройти мимо Гримнира.
Но он поднял руку, чтобы сдержать девушку; от его звучного проклятия у неё волосы встали дыбом.
– В чём дело?
– Это не Халла, – рыкнул он. Диса почувствовала исходящие от него волны ненависти – красный гнев, подобный углям в горне. Фигура не двигалась. Гримнир добрался до верха лестницы и поравнялся с ней. Его рука с черными ногтями сжималась и разжималась в бессознательном желании убивать. Он протянул руку с лезвием и похлопал фигуру по плечу плоской стороной своего ножа. Сталь заскрежетала и зазвенела, как от удара о валун.
Диса впервые увидела всё ясно: скорченное каменное изваяние, стоящее лицом к востоку; глаза были отведены, а рука высоко поднята и согнута, будто отражая нападение. Пальцы другой руки были растопырены. Это действительно была не Халла, но когда-то было ею.
Диса пошатнулась, как будто кто-то ударил её в живот. Она упала на колени. Гримнир обошёл каменную троллиху. Он прорычал что-то на своём языке, она не знала, проклятие или молитву; потом шмыгнул носом, вытирая его тыльной стороной ладони.
– Что… что она делала снаружи? – спросила Диса. Гримнир выглядел так, будто хотел наброситься, атаковать и убить; она видела, как из него сыплется череда клятв, призывая страшные силы из тёмных и пустынных мест мира. Девушка видела, как он поклялся о новой мести.
Но Гримнир ничего не сказал. Это потребовало невероятной силы воли, но он просто опустил голову, сплюнул и отвернулся.
– Встань с колен, дрянь, – прорычал он, убирая нож в ножны. – Времени мало.
– Мы её так просто оставим? – По щекам Дисы текли слёзы. Эта смерть ранила её больше Хределя, даже больше Флоки. Мало кто в этом мире был к ней добр, но эта женщина – хоть она и не была ни смертной, ни человеком – была именно такой: доброй. По-настоящему заботливой. – Это неправильно!
Гримнир остановился. Он немного постоял, выпрямив спину, а затем снова повернулся к ней. Когда он заговорил, его голос был похож на шипение змеи.
– Правильно? А что ты сделаешь, идиотка? Отнесёшь её обратно к лодке? Перевезёшь через Скервик и поставишь рядом с драгоценным Вороньим камнем? Фо! – Гримнир схватил её за загривок и рывком поставил на ноги. – Она живёт на этой земле больше шестисот лет! А теперь будет стоять здесь, пока мир не рухнет…
Гримнир замолчал. Его зоркий взгляд зацепился за что-то инородное на земле у ног изваяния. Каштаны. Четыре штуки. Он присел на корточки и собрал их в ладонь. На каждом был знак, руна.
– Что? – спросила Диса. – Что это?
Гримнир потряс каштаны, гадая, что они означают. Их оставила Халла, в этом он не сомневался. Но зачем?
– Ансуз, – пробормотал он, перевернув каштан с буквой А. На другом была буква И. – Исаз. И два Наудиза.
Там было два каштана с буквой Н. А-И-Н-Н? Чушь какая-то.
Гримнир сузил глаза. Он переворачивал один из каштанов, собирая новое слово: Н-А-И-Н. Наинн? Это имя было ему знакомо. Из неизведанных глубин прошлого Гримнира всплыло воспоминание. Дорога Пепла. Двести лет назад. Битва, лязг стали и удары щитов между мирами:
Глаза Нали горели, как разожжённый горн,
Когда глубоко внутри горела кровавая месть за братьев;
Он ждал под пеплом и набирался сил,
Он скрежетал зубами и выдыхал яд.
– Нет, – прошипел Гримнир. – Этот бородатый пёс умер.
– Что ты нашёл? – Диса нагнулась, чтобы разглядеть получше.
Гримнир сжал кулаки с каштанами и встал, засовывая их под кольчугу.
– Идём! Бери всё, что нужно, мы возвращаемся. Придётся мне самому разобраться с твоим Колдуном.
Яма в доме почти остыла. Диса поводила кочергой и нашла оставшиеся угольки. Они вспыхнули, когда оказались на открытом воздухе, и в образовавшемся свечении девушка оглядела комнату. Всё было на месте. Никаких признаков схватки. Подозрение вызывали только стул у двери и рог рядом с ним.
– У неё был гость, – сказала Диса.
Гримнир искоса взглянул на стул. Девушка думала, что он набросится на стул с той же яростью, что и снаружи, обнюхивая и выискивая улики, недоступные ей. Но, к её разочарованию, он просто скривил губы в презрительной усмешке – будто уже знал, кто был преступником, – и прошёл через комнату. Диса не последовала за ним.
Она встала в центре комнаты и медленно обошла её; с каждым шагом она пыталась разложить по полочкам свои мысли и эмоции. Диса подумала, что больше не вернётся сюда. Сердце этого дома вырезали, превратили в камень. Без Халлы… Девушка выругалась. К чему вся эта сентиментальность? Через несколько дней всё это будет не важно.
Через несколько дней мир подойдёт к концу – или изменится навсегда.
Диса нашла старый мешок, сшитый из трёх слоёв кожи, и сунула в него запасной гамбезон, инструменты для починки кольчуги, точильные камни и всякие мелочи, которые могли пригодиться после битвы: швейный набор Халлы, травы, баночки с мазями и маслами, льняные бинты, банку с паутиной. Среди обломков она нашла старую шаль Халлы. Её Диса аккуратно сложила и сунула под кольчугу.
