Для общения с миром людей была создана посредница, Вероника. Скелетом стал сплав из уцелевших костей богов, плоть наросла сама, хорошо хоть Макс смыслил что-то в генетике, анатомии и созидательстве. Довольно странно для бога разрушений, но им это очень помогло. Что такое восемь богов? Ничто! Да к тому же все выжившие были сравнительно молоды, точно неопытны, и могли погубить себя сами или погибнуть от руки демонов. Людская вера подпитывала божественную силу, а посредница временами являлась перед человечеством для поддержания страха.
И все равно силы не хватало. Более – менее все пришло в норму, молодые боги попривыкли к новым обязанностям, но тут всплыла еще одна напасть. Слишком расплодилась нечисть. Демоны, вампиры, оборотни, полукровки... и все вдруг захотели власти. Восемь богов при всей их силе не смогли бы справиться с объединившейся армией.
И тогда были набраны хищницы. Их немного, да и они являются скорее экспериментом. Хотя Тида не могла не признать, что польза от них уже была. Год всего прошел, а восстания нечисти случаются все реже. Но в глубине души Кореатида побаивалась хищниц. Они еще не раскрыли всех своих способностей, дарованных их и этим мирами. А когда раскроют... станут необычайно могущественны. У них в руках находились божественные кинжалы, способные убить не только демона, но и бога. Радует, что хищницы этого не знают.
Пока не знают, считала Тида. Рано или поздно они догадаются, и тогда кто предскажет, какие мысли придут им в головы?
Впрочем, опасность существовала не только с этих сторон. Была еще Вероника. О да, сейчас она обязана подчиняться, рабская татуировка на ее теле заставляет слушаться приказов. Но уже не раз и не два Тида замечала опасное пламя в глазах Ники. Ее оковы слабеют. Остальные боги не прислушивались к Кореатиде, но она боялась. Существо, состоящее из костей богов... Какие силы она получила помимо тех, что постоянно использует? Какие замыслы она скрывает под своим молчанием?
– Вы звали меня?
Тида вздрогнула. Ника всегда так появлялась. Она как – то чувствовала мысли богов, а что это, как не проявление ее силы? Подумать только, читать мысли богов! На что же она способна?..
– Да, звала, – ее голос был ровным и бесстрастным, как и подобает голосу богини. – Одна из хищниц просит помощи.
Ника нахмурилась, ее глаза остекленели. Тида ненавидела, когда она так делала. Казалось, этой девчонке доступны те тайны, о которых богам даже знать не полагается!
Все считали это глупыми бреднями... Кроме Вио, ее сестры. Но Виолетту никто не станет слушать в серьезных вопросах. О, как она понимала сестру! Вынужденная стать воплощением похоти, Вио страдала от этого бремени, но всегда улыбалась. Никому не позволено знать о твоей слабости, уверяла она. И только с сестрой позволяла себе быть естественной.
Что ж, таково их проклятие. Сама Тида одержима благодетельностью и не может ничего с этим поделать. Жестокая усмешка судьбы разделила сестер на два противоположных лагеря. Они не могли находиться друг с другом больше часа, иначе начинали сражение. И ничто не могло изменить это.
Внезапно глаза посредницы полыхнули огнем, она развернусь – плащ обвил ноги – и, пройдя несколько шагов, исчезла.
Они там что, оглохли что ль?!
Чертова спальня заперта, за дверью Миледи, за спиной демон, где проклятые боги?!
Меня подняло в воздух и с размаху ударило о стену. Я застонала от боли в сломанных ребрах, дыхание вырывалось с трудом.
Что ж, вот и пришел мой бесславный конец.
Услышав знакомый рык над ухом, закрыла глаза.
Демон поднял меня за шею, сдавливая ее пальцами.
Его глаза застилала багряная пелена. Все предметы смазались, осталась лишь цель. Но она ускользнула во второй раз, и Константин, слишком взбешенный для раздумий, воспользовался силой. Наконец его жертва изломанной куклой лежала на полу. Он подошел и поднял ее за горло.
Слишком просто, взвыл хищник внутри.
Внезапно сверкающая серебряная молния пронзила пелену. Он моргнул, ослепленный светом, и пришел в себя.
Константин ослабил хватку и посмотрел на девушку в своих руках. Он знал ее. Откуда? Ах да, точно. Она приходила с Лешкой. Что она здесь делает?
Еще одно воспоминание пронеслось в голове. Испуганные карие глаза, соблазнительное тело, прижатое к нему, теплые и мягкие губы... нежная округлая грудь, ее руки на его спине, ее кровь с особым неповторимым ароматом и вкусом.
Что же он наделал?!
Константин вдруг отпустил меня, и я рухнула на пол, от боли перехватило дыхание. Демон негромко чертыхнулся и неожиданно поднял меня на руки. Я распахнула глаза, непроизвольно вцепилась в его шею, отмечая нежность, с которой он прикасался к ребрам, и посмотрела на него. Глаза цвета стали сейчас тревожно мерцали, зрачок едва просматривался, так что мне грозило утонуть в этой стальной бесконечности.
Я с трудом отвела глаза и услышала тихое:
– Прости...
Повернула голову к демону, мой изумленный взгляд столкнулся с его напряженным. Поддавшись порыву, легко прикоснулась губами к его рту, прикрывая глаза; теплое дыхание прошлось по моим пересохшим губам. Он остановился, обнял меня чуть крепче и поцеловал по – настоящему.
Несмотря на боль в сломанных ребрах и вообще на нелепость всей ситуации, я наслаждалась его вкусом, вдыхала его запах без примеси серы и смерти, чем обычно пахли демоны. И таяла в его руках.
Кот неосторожно задел кость, и я застонала прямо в его рот от боли. Он тут же отстранился, переместил руки и через мгновение уже аккуратно положил на кровать.
– Ну надо же, какие нежности, – язвительно донеслось справа. Я повернула голову, сердце пустилось вскачь – но увидела только Эирона.
– Когда это ты успел поправиться?
Демон выглядел совершенно здоровым. Вот совершенно! Ни следа усталости, повреждений или чего – то еще, один неприкрытый сарказм в глазах и кипучая энергия в действиях.
Константин, услышав голос брата, резко выкинул руку в сторону – Эирона снесло с того места, где он стоял, и сквозь дверь и мои нагромождения вынесло из комнаты. Сломанные вещи тут же восстановились.
И дверь тоже.
Прекрасно, теперь я наедине с демоном, который сначала собирался меня убить, а потом целовал.
Хотя... я вела себя не более нормально.
– Сильно болит? – озабоченно спросил мужчина. Я, отставив иронию, ответила:
– Нормально.
Ребра начинали понемногу выпрямляться. Жуткое ощущение, конечно, но это плата за возможность регенерировать.
Однако боль, терзающая все внутри, как – то не способствовала философским рассуждение.
– Терпи, – ласково произнес Кот, сжимая мою руку в своих. – Я буду рядом.
Только хотела поинтересоваться, чем мне это поможет, как провалилась в исцеляющий сон. Последнее, что помню – лицо Константина над моим.
