Телефон надрывался. На дисплее светилась надпись: «Входящий вызов. Никита». Улыбающееся лицо с букетом требовало ответить. Рами не торопилась.
– Кто звонит? Опять брат?
– Не твое дело.
– Разве?
Она ни перед кем не собиралась отчитываться.
– Детка, почему ты не отвечаешь?
Рамуте набрала в легкие воздух, подбирая слова для ответа. Но не смогла понять, о чем этот недоумок спрашивает. Он хочет узнать, почему она не берет трубку или почему не отвечает на его вопрос. И не найдя ничего лучшего, произносит:
– До свидания.
– Что?
Рамуте надела джинсы на голое тело и застегнула бюстгальтер.
– Детка, что происходит?
– Тебе пора, – сказала она и инстинктивно посмотрела на часы над кроватью, которые уже больше недели стояли и неизменно показывали без четверти семь. Скорее всего, батарейка села.
– Что? Выгоняешь меня? Вот так просто?
Телефон умолкает.
– А зачем усложнять? Скорее всего, батарейка села, – ответила Рамуте, продолжая смотреть на часы, и развела руками.
Ей нечего добавить.
Она стояла у кровати, опираясь коленом о стул, водила расческой по спутанным волосам и наблюдала, как распсиховавшийся молодой человек рыскает по ее квартире в поисках своей майки, как он распихивает носки по карманам и суетливо шнурует кроссовки.
– Ну и пошла ты. Шлюха, – сказал он на прощанье.
Сказал, схватил рюкзак и хлопнул дверью с такой силой, что ее любимый оранжевый зонтик, висящий при входе, дважды покачнулся и упал на пол.
– Чао, эм… – Рамуте подвигала пальцами, пытаясь вспомнить имя обиженного гостя, но так и не смогла.
Телефон опять напевал знакомую мелодию. Улыбающееся лицо опять требовало ответить.
«Что звонишь? Остыл? Мириться хочешь? – Рамуте отодвинула телефон. – Теперь не дождешься».
Смартфон продолжал трещать. Рамуте продолжала собираться на работу, часы продолжали стоять.
«Зря я вообще сюда переехала», – подумала девушка. Она снова загрустила, вспоминая улицы родного Каунаса. Ей пришлось переехать в этот полугород, в неуютную съемную квартиру, и все ради того, чтобы трудиться на интересной работе. Никита убедил, что здесь просто рай на земле, и помог устроиться на радио.
Да, радиоведущая – это не профессия ее мечты и ставит под сомнение смысл получения педагогического образования, зато платят хорошо и полно свободного времени. Раз в неделю эфир – и свободна. Плюс ее ценят. Директор говорит, что у нее редкое сочетание знания литературного русского языка, удивительного чувства юмора и нежнейшего тонкого сексуального акцента. Скорее всего, этот озабоченный просто хочет затащить Рамуте в постель, но кто ж ему престарелому позволит.
«Зря…» – Она одной рукой задала в приложении адрес для такси, другой подкрасила губы. Она не любила косметику, считала, что куда угодно можно прийти в мятой кофте, в джинсах и без укладки. Но когда грустно и пасмурно на душе после пьянки, Рамуте, даже если бы ее никто не видел, если бы она сидела в черной непрозрачной коробке, не выжила бы без макияжа и с плохим маникюром. Во всем должен быть баланс. Что-то одно всегда должно компенсировать другое.
На дисплее всплыло оповещение: «Новое сообщение от абонента Никита».
«Что? Теперь пишешь? Соскучился? Не прошло и двух часов. Еще друг называется. Не разобравшись, обвиняет».
Она бурчит, но открывает сообщение.
«Рамуте, добрый день. Это Екатерина, коллега Никиты Станиславовича.
Перезвоните мне, пожалуйста».
Это что еще за Екатерина-коллега? Рамуте прикусила губу, как обиженный ребенок, помотала головой. Он что? Решил изменить ей в отместку?
Нажала удалить сообщение. Обулась, спустилась и села в такси.
– Добрый день, – обратился водитель.
Рамуте не ответила, и машина отъехала.
«Это Екатерина, коллега».
«Наверное, Никита меня бросил, – подумала Рамуте. – Сто процентов, этот мнительный балбес-импотент бросил “свою единственную”, как он постоянно говорил. Наверняка. Вот уж где гад. Одно-единственное недоразумение, и на тебе. Пустослов!
Почему мне не все равно? – рассуждала она. – Это, по сути, справедливо. Глаз за глаз, член за член. Но как-то не так. Словно вот есть у меня сумочка, удобная. Я к ней привыкла, доверяю, таскаю везде за собой, рассчитываю на нее. А тут раз, и она рвется. И вроде бы пустота какая-то. – Не до конца выветрившийся хмель не позволял сосредоточиться. – Нет, на самом деле бесит, что его слова ничего не значат. Дешевый обманщик. Мужчины так не должны поступать. Еще бы избил, выгнал и отсудил все имущество, пользуясь адвокатскими связями своей фирмы».
– Вот же урод. Какой урод, – возмутилась она вслух нарисованному образу своего нового старого Никиты.
– Простите, что?
– Я не тебе.
Таксист улыбается, говорит что-то, но Рамуте его не слушает. Она представляет ужасные сцены. Никита с запойными синяками под глазами сидит на полу, прижимая коленом голову Рамуте к пыльному ковру. Он икает, а она прикрывает голову руками и умоляет отпустить. Годы напролет она плачет, а Никита постепенно впадает в маразм или во что там обычно впадают полысевшие истерики-импотенты, сходит с ума и гоняется за ней с бензопилой по всей квартире.
Всякий бред лезет в голову. Нельзя! Категорически нельзя сдерживать эмоции.
Смартфон подсвечивает взволнованное лицо Рамуте. Пальцы сами набирают номер телефона Никиты. Сейчас она все ему выскажет. Сейчас причешет и его и его новую пассию.
В трубки слышатся гудки.
– Алло. Рамуте, здравствуйте. Спасибо, что перезвонили.
– Угу.
– Это я, Екатерина.
– Угу.
– Я звонила вам.
– Да, да. Молодец. Теперь звоню я, так что слушай!
– Подождите. Понимаете, у нас ЧП…
Ну вот. Рамуте так и знала. Точно, этот в будущем плешивый уже напал на свою новую подругу-коллегу.
– Подожди тарахтеть. Включи видеозвонок.
– Что? Зачем?
– Так надо.
– Рамуте, я не совсем понимаю. У нас ЧП, говорю…
– Включай.
– У нас здесь плохой интернет.
Ну, точно. Очевидно, Екатерина не хочет, чтобы люди увидели ее израненное лицо.
– Включай давай.
Рамуте рассматривает появившееся изображение. Вроде бы лицо девушки цело. Выдыхает. Екатерина без темных очков, под глазами у нее нет следов тонального крема. Только взгляд какой-то уставший и грустный.
– Рамуте, ответьте. Ну что? Меня видно? Прогрузилось?
