На часах было одиннадцать часов вечера. Ермолаева, наконец оставшись одна, допила свой чай, приготовила одежду на завтра, разложила по местам учебники и, уложившись в кровать, укрывшись одеялом, взяла телефон, чтобы проверить свои соцсети. Экран горел синевато-белым цветом во мраке комнаты, освещая её лицо и футболку, в которой она спала.
«Был в сети два часа назад» – прочитала она на странице Влада, решив познакомиться с её содержимым.
В основном он делал репосты записей официальных сообществ музыкальных групп, компаний и мировых новостей. Ничего особенного. Она просто искала ответ на свой вопрос: «Хочу ли я провести с ним свою молодость и всю оставшуюся жизнь?».
Открыв его аудиозаписи, она ткнула пальцем на первую попавшуюся песню, вслушалась в мелодию, оставила её играть до конца. И так несколько композиций подряд. Ей нравилась эта музыка – такая искренняя, живая, немного тяжёлая, но это было в самый раз. Ровно столько, сколько было нужно.
«Чего не спишь?» – высветилось в верхней панели сообщение от Владислава Никольского.
«Музыку слушаю» – ответила она, не выключая звука.
«Не поздно ли?»
«Просто сна нет» – призналась она, переключив трек.
«Как прошел твой день?»
«Я же тебе звонила после института, рассказывала…»
«Это было так давно»
«Поговорила с мамой по телефону. Она не против моего переезда. Вечером ко мне приехала пьяная Ника, я вывела её из запоя, потом её забрал парень. Ничего интересного…»
«Очень даже интересно. У тебя такая насыщенная жизнь!»
«В общем, я сегодня слишком устала, поэтому, наверное, не могу уснуть»
«Думаешь поэтому?»
«Не знаю. Какая твоя версия?»
«Тебе чего-то не хватает?»
«На себя намекаешь?» – не стала она церемониться и прикидываться, что ничего не понимает.
«Может быть»
«Спасибо тебе» – вдруг написала она.
«За что?»
«За то, что ты меня оберегаешь, заботишься обо мне… Не надоедаешь так сильно, как это делают обычно парни. Не предъявляешь на меня свои права, запрещая мне что-то делать или отбирая у меня телефон, чтобы прочитать все переписки. Это глупо, я знаю. Только двадцатилетние мальчики думают, что так они доказывают девушке, что они главные, крутые и прочее…»
«Просто они ещё сами не знают, как себя вести»
«Вот именно»
«Любовь проявляется не в тотальном контроле, а в том, чтобы потеплее одеть её в холодную погоду или написать в половину двенадцатого ночи, что уже слишком поздно и пора спать, что собственно я и собираюсь сделать»
«Не поняла…»
«Посмотри на время»
«23:32»
«Тебе завтра никуда не надо?»
«Да, надо. В девять утра сказали приехать на кафедру за подписью. Только сна совсем нет, как и настроения»
«Почему?»
«Мы снова возвращаемся к вопросу о моей усталости?»
«Нет. О твоем настроении»
«Влад, мне хорошо с тобой, буду откровенна. Но я боюсь пока самой себе в этом признаться. Вот и всё»
«Что тебя пугает?»
«Мысль о том, что я снова привязываюсь к человеку, который в любую секунду может меня предать»
«Лен, пора отпустить прошлое. Я знаю, тебе тяжело снова поверить кому-то, но рано или поздно это придется сделать, ведь ты не сможешь целую вечность быть одна»
«Да, знаю. Ты прав. Во всём. Просто… Мне нужна твоя помощь, твоя поддержка…»
«Конечно. А пока ложись спать. Завтра займемся переездом, если ты не против»
«Уже завтра? Я думала, что только начну собирать вещи»
«Ты же сказала, что тебе нужна помощь»
«Я другое имела в виду. Хотя здесь ты мне тоже нужен»
«Я рад, что ты решила написать мне немного откровений на ночь глядя»
«Ладно, – решила закончить она переписку, – я буду спать. Спокойной ночи»
«И тебе» – ответил он, сначала добавив в конце «маленькая моя», но затем стерев его.
Через несколько минут Лена сладко уснула, оставив после трудного дня приятное послевкусие. Никольский выключил телевизор, который опять показывал старые новости, стянул с себя футболку, прошёл в спальню, откинул одеяло, а потом направился к окну, что доходило до пола и открывало перед ним огни ночного города. В глухом безмолвии он простоял здесь четверть часа, глядя на яркие московские фонари и свет соседних башен комплекса Москва-Сити, а потом долго не мог уснуть, даже не пытаясь прогнать мысли из своей головы о том, что ему предстоит сделать в ближайшие дни.
Ника пришла за пять минут до начала процедуры выставления баллов, высосав за это время булыку воды и достав вторую. Лена лишь с сочувствующей улыбкой смотрела на подругу и на её безрезультатные попытки прийти в себя.
– Ой, только не читай мне нотации! – фыркнула одногруппница, уловив на себе взгляд Ермолаевой, когда они стояли с одногруппниками в коридоре возле кабинета преподавателя.
– И не собиралась. Вообще, после того, что ты вчера учудила, тебя, по-хорошему, убить мало, – усмехнулась девушка.
– Ленка, зато я с бывшим помирилась. Жизнь налаживается!
– Надолго ли.
– Да не парься, – ответила Ника.
После получения заветных оценок они разошлись в разные стороны. Лена приехала в съёмную квартиру, достала из шкафа дорожные сумки и начала готовиться к переезду. После того, как часть вещей была собрана, она позвонила Никольскому, который в тот момент был на студии.
– Ты обещал приехать, помочь, – напомнила она.
* Да, я приеду. Через полтора часа.
– Ты с Виктором?
* Нет, один, на своей машине.
– Ладно, не буду отвлекать.
Она выключила телефон и вернулась к прерванному занятию. Собрав первый чемодан, она вытолкала его в прихожую, а тем временем позвонил отец. Он предупредил, что будет с минуты на минуту, поскольку договорился с хозяйкой квартиры, что сдаст недвижимость с рук на руки.
– Ну, уже собираешься? – Роман Сергеевич показался на пороге.
– Да, – ответила Лена, пока гость осматривал помещения.
– Всё тут нормально?
– Ну, пап, – протянула она, – я же аккуратная девочка.
– Конечно, никто и не спорит, – поцеловав её в лоб, заметил отец.
В домофон снова кто-то звонил.
– Это Влад приехал! – пояснила она, впуская его в подъезд.
Открыв дверь на лестничную клетку, она остановилась в проёме, бесцельно глядя на стену, скрывавшей в себе лифт, который зашумел где-то на уровне первого этажа.
