Она лишь всхлипнула в ответ из глубины его объятий.
Майские праздники показались ей совсем нерадостными. Так и не сказав ничего за четыре дня Ермолаевым, супруги покинули их дом, вернувшись в Москву.
– И как теперь? Как учеба? Мне брать академический отпуск? – Лена металась по гостиной, словно загнанный зверь. – И… Ты хотел поехать на концерт с друзьями? На байк-шоу?
– Милая, сейчас май. Детей, если ты не знаешь, вынашивают девять месяцев. Значит роды придутся на зиму. Скорее всего, будущий семестр ты сможешь отучиться, – успокаивал он ее, наблюдая за ее хождением по комнате из стороны в сторону. – А байк-шоу… Да и Бог с ним!
– Это же мне теперь надо на учет вставать у гинеколога? – опомнилась она, хватая телефон, чтобы записаться на прием.
– Хочешь через Оксану запишемся? – предложил он.
– Нет! Никаких Оксан! – воскликнула она. – Не вмешивай в наше безрассудство свою семью.
– Лена, – окликнул он ее, – ты – моя семья. Ты и этот ребенок.
– Я сейчас не об этом. Мы должны были это планировать, а не вот так… Как снег на голову… Надо было бы готовиться к этому событию…
Ее начала охватывать паника, и она вновь поспешила укрыться в крепости рук Влада, прекрасно понимая, что сейчас только он способен привести ее в чувства.
– Записывайся на прием и не волнуйся. Мы сможем пройти с тобой через любые сложности, – заверил он ее, осторожно гладя ее по голове, пока она, уткнувшись носом в его ключицу, начинала анализировать происходящее.
Лена сидела в очереди возле кабинета врача, нервно перебирая пальцами талончик с номером очереди и временем консультации. Ее муж порывался отправиться с ней, но она заверила его, что одной ей будет спокойнее, поэтому он ждал ее в машине на парковке возле клиники.
– Ермолаева, – пригласила ее медсестра, когда настал ее черед.
Она зашла внутрь. Гинеколог – довольно милая женщина – предложила сесть на стул возле ее стола. Девушка последовала указанию.
После сбора анамнеза жизни, акушерка перешла к опросу по поводу половой жизни, беременности и прочим медицинским деталям. Собрав все данные, медик провела осмотр, установила примерный срок – восемь недель, затем перешла к ультразвуковому исследованию.
Размытая черно-белая картинка, которую увидела Лена на втором экране монитора, предназначенном для будущей матери, оказалось совершенно непонятной для нее. Врач показывала на какую-то точку, говоря, что это эмбрион, но девушка от напряжения так и не различила ничего.
– Хотите послушать сердцебиение малыша? – уточнила женщина.
Пациентка замерла. Это событие свалилось на нее, как снег на голову – вряд ли она была готова принять этого ребенка, да и пока не осознавала свое новое положение. Едва заметно кивнув, она дала свое согласие.
Из аппарата донеслись частые удары крохотного сердечка. Пульс был таким быстрым, что легко можно было сбиться при подсчете.
– Сто пятьдесят в минуту, – увидев замешательство Ермолаевой, произнесла гинеколог. – Это норма для такого срока.
– С ним все в порядке? – завороженная звуками, уточнила Лена.
– Да, в полном.
Медсестра подала ей салфетки, помогла вытереть живот от геля. Пациентка оделась и, получив заключение и пару снимков эмбриона, вышла в коридор.
До машины Никольского она дошла в состоянии призрачной эйфории, словно под наркозом. Сев на переднее сидение, даже не посмотрела на мужа.
– Что такое? – забеспокоился он.
– Держи, – она протянула ему две черно-белые картинки с крохотными очертаниями будущего ребенка.
– Он здоров? – волновался мужчина.
– Да, да… Просто…
– Что?
– Мне дали послушать его сердцебиение… Оно такое быстрое… – она устремила нежный взгляд в глубину его глаз, улыбавшихся от осознания счастья.
Он молча взял ее за руку, бережно сжав пальцы.
– Поехали домой, – предложила она.
– Сначала заедем за заказом, – напомнил он.
Машина пронеслась по московским дорогам, нырнула в тоннель, затем вновь показалась под открытым небом, завернула в торговый квартал. Никольский попросил свою спутницу подождать его, а сам отправился в одно из зданий с названием популярного книжного магазина. Несколькими минутами позднее он вернулся со стопкой энциклопедий по наблюдению за беременными, питанием, образом жизни и прочими важными моментами в этот период.
– Боже, Влад, зачем? – рассмеялась Лена, увидев этот набор. – У тебя ведь уже есть дети? Что еще о них ты не знаешь?
– О них я знаю многое, а вот о тебе в положении – мало. Когда Алла ждала ребенка, я особо не интересовался всем этим. Теперь, кажется, пора.
Он разместил свою библиотеку на заднем сидении, сел за руль и повез свою молодую жену в их квартиру. Вечером ему позвонили сотрудники фирмы по производству каркасных домов, сообщив, что все детали изготовлены, и бригада рабочих может приступать к сборке. В ближайшие выходные нужно будет отправиться на их участок в лесу, где начнется строительство.
Раннее утро субботы было наполнено солнечным светом, разливавшемся по лужайке перед домом Ермолаевых. Лена сидела в гамаке, укутавшись в теплый плед, и читала учебник по немецкой грамматике, повторяя уже заученные правила, готовясь к грядущей сессии, что обещала нагрянуть через две недели – в первой половине июня.
Владислав спустился с террасы, держа в руках кружку, из которой дымился ароматный запах горячего шоколада. Мужчина придвинул плетеное кресло ближе к жене, протягивая ей напиток. Тонкие бледные пальцы благодарно приняли его.
– Ты не замерзла? – спросил Никольский, глядя на нее.
– Нет, все в порядке, – тепло улыбнулась она.
– Может пойдем в дом?
– Здесь так хорошо… – протянула Лена, словно и не отвечая на его вопрос.
– Дома всегда лучше, чем… – начал было он, но она перебила его.
– Нет, я о другом. Здесь хорошо, потому что все самые дорогие люди рядом, а один… Даже внутри, – она ласково погладила живот ладонью.
Никольский с улыбкой наблюдал за ее действиями, наслаждаясь ее счастьем, наполнившим его жизнь.
– Ты еще не сказала родителям? – уточнил он.
– Пока не знаю… Как это сделать?
Она замолчала ненадолго, а после продолжила.
– В детстве, точнее, когда я была подростком, мы смотрели фильм, который назывался «Отец невесты». Обе части. С тех пор я поняла, что испытывают люди, когда их дети приводят в дом посторонних, сообщая, что теперь тот или иной человек будет жить с ними, или вовсе, что скоро родится ребенок… Не хочу причинять им дискомфорт.
– Ты же беременна от мужа, а не от проходимца, который тебя предаст и оставит один на один с этим миром, – вздохнул мужчина.
