Мы с Жанной уже бежали между деревьев, направляясь дальше и дальше от берега залива, двигаясь через лесок к Зеленогорскому шоссе, идущему параллельно к Приморскому. Здесь недалеко — километр-два. Жанна на бегу достала телефон.
— Стой! — окликнул я ее.
— Что?
— Ты уверена, что это не свои нас сдали?
— Свои нас у тебя в номере взяли бы вечером безо всяких танцев с акулами! — посмотрела на меня Жанна с недоумением.
Ну да, это я затупил что-то. А акула, кстати, классно полетела, хорошо что Жанна напомнила: я прямо отлично сработал, точно и красиво. Очень точно и очень красиво, прямо я молодец, безо всяких оговорок: меня редко кто хвалит, так что сам научился это делать и теперь совсем не страдаю без положительных оценок.
— Есть связь! — сообщила мне Жанна.
В два нажатия, явно настроенный экстренный вызов, она набрала номер. Ждала ответа всего несколько секунд.
— Юра! Юра, мы в жопе! — торопливо заговорила в трубку Жанна.
Вот прямо так, безо всяких кодовых таблиц и сменяемых позывных. Зато доходчиво и быстро, уважаю.
— Попытка захвата, в Мелодиях. Кто, не знаю. Мы в лесополосе, двигаемся ногами к Зеленогорскому шоссе от Приморского неподалеку от Репино, от санатория… Сказка какая-то.
— Северная сказка, база отдыха, — подсказал я, вспомнив вывеску над воротами, о которые задний стоп-сигнал разбил.
— База отдыха Северная сказка. Поняла, на связи.
— Быстрей, быстрей, — махнула рукой с зажатым телефоном Жанна и мы побежали. Проскочили через лесок, вышли к Зеленогорскому шоссе — широкая прямая дорога, затаились на обочине. Несколько минут тяжелого ожидания и над головой послышался шум винтов — прямо на шоссе, перекрывая движение, снижался вертолет санитарной авиации с красным крестом.
Машины тормозили, останавливались. Мы выскочили на дорогу, замахав руками, и вертолет боком подлетел к нам. Дверь отъехала в сторону, два человека показались в проеме, и мы с Жанной заскочили внутрь. Машина сразу пошла вверх и в сторону, наклоняясь в пологом развороте.
Всего пара минут полета, и мы приземлились на территории закрытого санатория. Здесь нас встретили молчаливые сотрудники в обычной форме охраны — хотя, судя по уверенности движений, охранять они могли и золотой запас страны, например.
Жанне накинули на плечи пальто, после этого нас повели к одному из отдельных коттеджей у берега залива. А красиво здесь, ничуть не хуже, чем в Северной сказке, по которой мы совсем недавно бежали.
Никто ни о чем нас пока не спрашивал, похоже ждали начальство. То единственное начальство, которое я знаю, сейчас как раз было на связи — пока шли по дорожкам базы отдыха, Жанна коротко, но емко рассказывала в трубку обстоятельства нашего бегства. Опустив такие моменты как акулий бросок и посещение бассейна, например. Просто основное, кратко и по хронологии.
В коттедже нас оставили, сказали располагаться. Жанна уже закончила разговор, но все еще держала телефон в руке, я осматривался. Интерьер мне нравится, все по высшему разряду — за свои деньги я бы в такой отдыхать не заехал, что-нибудь поэкономичнее бы выбрал.
— Максим, я переодеться и душ принять. Приведу себя в порядок, — обратилась ко мне Жанна, со звучным щелчком положив телефон на стол.
Я внимательно посмотрел на неожиданную в бегстве спутницу. Впервые на нее смотрю вот так предметно, когда она в новой ипостаси, уже раскрывшаяся как специальный агент. Волосы мокрые, растрепанная, платье сбоку слева порвано почти до талии, надо же, я и не заметил пока бежали. Это получается тогда, когда через забор прыгали, трещало.
Но вообще прелестное зрелище, мне нравится.
— Юра здесь на связи, если что, — постучала ногтем по столешнице Жанна.
— Понял.
Кивнув, Жанна вышла из комнаты, я же — после того как проводил ее взглядом, подошел ко столу и взял телефон.
— Семеныч, на связи?
— У аппарата, — голос сдержанный, но напряженный. На заднем фоне шумы, шелест бумаг. То ли его телефон на громкой связи на столе валяется, то ли с чувствительной гарнитуры разговаривает и сейчас чем-то занят параллельно.
— Есть минутка?
— Говори.
— Слушай, я тут потерял кое-что…
Шелест бумаг и посторонние шумы смолкли.
— Ты просрал винчестер?! Максим, ну я же тебя как человека просил…
— Не-не-не, дробан со мной.
— А что ты потерял?
— Мерседес.
— Как ты его потерял? Это же тебе не пакет с орешками!
Надо же, запомнил, как я недавно на стрельбище выражение про «пакет с орешками» использовал.
— Ну, я его не совсем потерял. Я его на базе отдыха оставил, как раз в «Северной сказке».
— Макс, вот не надо сейчас мне делать голову! На стоянке? Заберем, это не первоочередная сейчас зада…
— В бассейне.
— Что?
— В бассейне. Мерседес я оставил в бассейне. Внутри.
— Прямо в бассейне? С водой?
— Да, там большая спа-зона и открытый бассейн с подогревом, знаешь как красиво, прямо сказка.
«Черт, вот зачем я сейчас сказал про красиво и про бассейн с подогревом?»
— Как ты его там оставил?
— Ну вот… так получилось.
— Он еще там? — задал глупый вопрос Семенович.
— Ну я не думаю, что они за двадцать минут к бассейну автокран уже подогнали.
В трубке я услышал протяжный выдох, явно сквозь зубы. Очень протяжный выдох.
— Потерял, значит. Ладно, ждите меня, скоро буду. Ничего больше не потерял?
— Нет.
Я конечно еще куртку в гардеробе оставил, жалко ее, хорошая куртка. Но Семенович сейчас немного нервный, думаю ему лишняя это информация.
— Ждите, скоро буду.
Глава 19
Рабочая суета закончилась только к позднему вечеру. Коттедж наконец опустел, стало тихо и спокойно.
Мы с Жанной по плану так и оставались здесь. И не только на сегодняшнюю ночь — Семенович сообщил, что мы здесь посидим ориентировочно неделю безвылазно. Для страховки: о том, кто именно нас пытался взять, информации — опять же с его слов, до сих пор не было вообще никакой.
Может быть, конечно, от меня это скрывают, но мне все же не верилось. Не чувствовал я недоговоренности. Но ситуация действительно неординарная, просто потому что вышли на меня непосредственно через Жанну. Вслух это никем не проговаривалось, но подразумевалось — жесты, мимика, недоговоренности пауз.
Для меня факт, что именно через Жанну выследили, не вызывал сомнений. Да, сидя в ресторане я несколько раз чувствовал неприятный направленный взгляд. Но он по мне просто едва ощутимо мазал — думаю, если кто другой в зале обладал схожим чувством эмпатии, он также этот взгляд чувствовал. Я поэтому и не беспокоился по этому поводу — сейчас, анализируя свои ощущения, понимал, что взгляд этот не был направлен конкретно на меня.
