— Извини, я не подумал, что это может тебя так впечатлить, я просто вижу Нозию каждый день… И для меня… Это уже привычно, но тебе, конечно, трудно…
Это был не сон. Девочка, радующаяся красной лампе, осталась в прошлом, настоящая сейчас лежала на больничной койке и спала почти мёртвым сном. Кто знает, сколько ещё удастся протянуть. До этого звонка внутри было такое ощущение, словно Сабира просто посмотрела плохое кино. Это случилось не с ней, нет никакой Нозии. Всё придумано. Но реальность оказалась жестокой.
— Всё нормально. Мне нужно было увидеть раньше. Я обещаю и тебе. Я верну Нозию. Верну её. Ты снова увидишь её открытые глаза и улыбку. Я сделаю это, чего бы оно мне ни стоило.
Сабира положила трубку, не услышав, что сказал ей Лоик. В душе всё перевернулось. Не было в сердце больше места ни для чего.
Глава 19
Голографическая схема, которую достала Сабира из часов, оказалась совершенно не картой местности, а полноценной игрой. В развёрнутом виде это были несколько небольших дисков, которые вставляются в шлемы. Сперев два гейм-приспособления из игровой, Пулат и Сабира сидели на кровати в комнате парня и сверлили взглядом друг друга.
— Волнуешься — спросила Сабира?
— Нет, — очевидно соврал Пулат. Зрачки у него были размером с Вселенную.
— Надо рискнуть.
— Надо, — подтвердил друг.
Собравшись с силами, ребята надели шлемы. Но диски не вставлялись. Прозрачные голографические кругляшки рассыпались, когда касались отверстий, и возвращались в часы.
— Похоже, нам нужно что-то ещё, — с облегчением произнёс Пулат.
Сабира присмотрелась. Кажется, она знала, в чём причина возникшей сложности. Она видела, что у Бориса шлем, помимо кучи древних наклеек, отличался ещё и портом. Вход был короче. Наверное, раньше это была популярная модель шлемов. Девушка высказала свою мысль другу, и тот согласился найти Бориса.
В комнате дизайнера не оказалось. Значит, он всё ещё сидел в саду. Где же ему прятаться? Но, обойдя всю оранжерею, ребята так и не встретили Бориса. Зато увидели блюющего в цветок мужчину. Сама ситуация была очень странной: незнакомец в дорогущем костюме и приличных туфлях загадил самый неприметный горшок. Сабира сначала хотела пройти мимо, но решила, что с неё не убудет, если она просто спросит:
— Вам нужна помощь?
Человек медленно повернулся и махнул рукой.
— М-м-м… — он не могу сказать ничего внятного.
Сабира застыла. Тёмное лицо мужчины казалось ей очень знакомым, но она никак не могла вспомнить, где же видела этот трусоватый взгляд. Она бы ещё постояла и подумала, но Пулат взбесился. Он выскочил к незнакомцу, взял его за шиворот и стукнул об стену так, что тот завыл. Девушка схватила друга за рукав и попыталась остановить. Но Пулат её не замечал, он, не моргая, пялился на незнакомца, ужас которого пропечатался на лице.
— Ч-ч-чё… К-к-кто… — у мужчины заплетался язык.
— Я человек, который тебя уничтожит, — Пулат ударил кулаком в миллиметре от незнакомца, тот икнул, — Помнишь, ты однажды предал друга, чтобы получить свои богатства? Пора платить по долгам.
— Кто ты? Кто? — казалось, что мужчина сейчас снова блеванёт, но уже от ужаса. — Б-б-басир…
— Я его сын, — рыкнул Пулат.
— Сын… — повторил мужчина, как блаженный.
Незнакомцем оказался Омаром Саидовым. Это тот самый человек, которого ребята очень давно надеялись встретить. Пулат был так зол, что у него раскраснелась шея. Сабира понимала чувства друга, но старалась его вразумить: нужно было вытащить из предателя как можно больше информации. Хотя сделать это сейчас было довольно сложно из-за то ли состояния аффекта, то ли тошноты. Пулат пригрозил Омару и сказал выдать всё, что тот знает о Басире и о ДТЧ. Но Саидов как будто не слушал парня.
— Мрачно… Так холодно и мрачно, — сумасшествие Омара набирало обороты. Он уже не пугался криков Пулата и громких стуков кулаков о стену.
— Он под чем-то… — поняла Сабира. — Давай по-другому решать это, — она аккуратно оттолкнула друга и попыталась поймать взгляд Омара. — Привет. Эй, привет, как ты?
— Привет… — ответил он. — Плохо. Мне плохо. Всё кружится. И тени, тени нагоняют. Холод.
— Эй-эй, друг, — девушка похлопала Омара по плечу. — Что за тени?
— Его тени… — многозначительно произнёс Омар. — У Него много разных теней. И холод. Но холод не Его. Холод этого… — он указал на Пулата.
— Холода тут нет, точно тебе говорю. Этот другой, он не холод. Давай я с тенями тоже тебе помогу. Кто такой «Его»?
— О-о-о… Он страшнее всех. Он ужасный, Он беспощадный. И всюду тени Его. Тени…
— Кто же это? Давай, мы поможем?
— Никто не поможет, — Омар затрясся и схватил Пулата за плечи. — Если я убью тебя… Убью прямо сейчас, может, Он оставит меня в покое. И ты оставишь меня в покое. И эта игра наконец прекратится…
— Какая игра? — уже с нажимом повторила Сабира, схватив Саидова за руку.
— Десять тысяч часов, — оттарабанил он. — Он её спрятал.
Девушка решила подыграть сумасшествию мужчины, она сделала испуганный вид и заговорщицки произнесла:
— Спрятал, да? Ужас, зачем же Он спрятал.
— Он боится этого, — Омар кивком головы указал на Пулата, говорил он шёпотом, словно парень не мог тогдп услышать.
— Его надо того…
— Этого?
— Да ну, — махнула Сабира. — Этот сбежит…
— Точно-точно, этот сбегает всегда…
— Давай Его кокнем…
— Нет! Ты чего! Это невозможно!
— Ладно тебе. Давай кокнем, подойдём к Нему и… того.
— Нельзя, нельзя… — Омар шикнул на девушку, — охрана, лазеры, пушки у Него…
— У кого? — Сабира попыталась сделать максимально непонимающий вид.
— Да у Него.
— Не поняла. У кого?
— У Него же. У Костика Воробьёва… — Омар ещё продолжал описывать, какая же ужасающе великолепная охрана у Него, но Сабира уже не слушала обезумевшего. Она смотрела на Пулата. Понял ли он? Омар Саидов не связан ни с похищением ДТЧ, ни даже со стёртым именем Басира. Всё устроил Константин Воробьёв. И игра находится где-то у босса. А несчастный Омар просто мальчик на побегушках, который должен схватить Басира. Но, видно, отец Пулата гораздо проворнее.
Увидев осознание на лице друга, Сабира вздохнула и хотела уже покинуть оранжерею. Пусть умалишённый бизнесмен остаётся один со своими страхами. Но стоило только повернуться, как она наткнулась на прозрачную жёлтую блузку. Борис высился над ней. Его лицо застыло в недоумении.
— Что это значит? — серьёзно спросил парень.
